Не стоило ей смеяться. Такие мужчины как командор вполне вероятно посчитали бы смех в подобной ситуации насмешкой над собой. И Миме казалось странным, что приходится объяснять очевидное — она смеялась от радости. Её не смутило, что он пьян, наоборот, это было доказательством живого человека, который действует не только во имя долга. Это был его выбор, пусть она его и не одобряла. Так или иначе, но он боролся с происходящим.
Но вот он встал и ушёл. И… что?
А море, кстати, прекрасно. Чего скрывать, её собственная тюрьма была далеко не такой красивой. Вон, поглядите, волны перекатываются, мягко набегая на песок — и куда ни глянь, пустое побережье. Очень сложно решить, это одиночество на морском берегу пугает или радует. Всё-таки в общении с соседями, пусть и кратковременном, тоже есть своя прелесть. А Девис явно опьянён не только спиртным, но и одиночеством, которое способно разъесть душу ничуть не меньше, чем спирт разъедает мозг и внутренние органы. И к одиночеству так же просто пристрастится.
Тут было очень тихо и красиво.
Когда-то жизнь Мимы была полна встрясок, эмоций и разнообразных событий. Когда-то вокруг словно вспышки мелькали интересные, бодрые люди и у нее была любимая работа, основная цель и семья.
Потом не стало семьи, и цель померкла, а работа превратилась в тяжкую обязанность.
А потом она предала того, кого клялась защищать.
И вот прошло время, она сидит на берегу моря — живая, свободная — и ни о чём не жалеет. Разве что о том, что командор подскочил как ужаленный и убежал — и непонятно, отчего.
Впрочем, спешить ей уже некуда.
Очередной порыв ветра принёс шорохи. Мима повернулась.
Девис был почти рядом — и совершенно не похожий на того, кого она недавно нашла на берегу. Сейчас он был умыт, причесан и одет в строгую форму, хотя и без нашивок. И шёл куда более твёрдым шагом, практически маршировал — и это по песку?
Оказавшись у шезлонга, командор вытянулся, сжимая губы. Его тёмные глаза блестели.
Мима с интересом подалась вперёд, настолько разительными были отличия.
Он сглотнул.
— Мима. Я рад приветствовать тебя в своём доме. Извини за встречу, нехорошо вышло, но я просто отвык встречать гостей. Особенно тех, кого мне хотелось бы видеть.
— Ладно, — сказала Мима и улыбнулась.
— Обещаю. Я исправлюсь. Могу я пригласить тебя в дом? Угостить вин… чаем?
— Может, лучше тут пока посидим? Тут так красиво.
Он растерялся. Протокол явно нарушен — как будто вместо долгих ритуальных пряток праздник вдруг раз — и закончился.
— Садись рядом, — Мима подвинулась, освобождая краешек шезлонга, куда Девис присел с таким видом, как будто на сиденье иголки. Она глубоко вздохнула — и морской воздух смешался с его одеколоном. Нотка алкоголя осталась где-то далеко, но совсем не пропала. Впрочем, она ничего не портила.
— Тут очень красиво. В смысле, на берегу.
— Да.
— Не то что в моей тюрьме.
— Ты была в тюрьме? Хотя что я спрашиваю… конечно. Хорошо хоть тебя не казнили. Но я так рад… Так рад, что ты выжила. Я не знал. Я был уверен, просто на сто процентов, что…
— Девис, остановись. — Она положила руку ему на запястье. — Я не хочу больше вспоминать прошлое. Совсем. Понимаешь? Ни слова. Я вычеркнула прошлое из памяти. Теперь я просто хочу встретить мужчину, вместе с которым не страшно одиночество. С которым можно сидеть на берегу, вот так, как мы с тобой и не жалеть, что большие города и громкие события остались где-то далеко. Которого… приятно целовать. Который бы меня любил.
Он откашлялся и неуверенно спросил.
— Можно, им стану я?
Мима снова улыбнулась.
— Я ведь приехала к тебе, правильно? Это намёк. Совершенно очевидно, что мне хотелось бы, чтобы это был именно ты.
— Иди сюда.
Девис обнял её плечи и быстро притянул к себе. Его рук как раз и не хватало для полного умиротворения. Мима положила голову ему на плечо, предвкушая первый поцелуй. То, что было когда-то, не считается, поэтому сейчас он поцелует её в первый раз.
И Девис поцеловал. Мима почти задохнулась, настолько не хотелось от него отрываться.
Потом он запустил пальцы в ее волосы, наслаждаясь их ласковым скольжением по коже. Мима преданно смотрела в его глаза, молча соглашаясь на всё, что ему захочется.
Девис улыбнулся.
— Было время, когда я мечтал осчастливить человечество. И пусть весьма своеобразно, но я приложил к этому руку. А теперь думаю — попробую-ка я осчастливить одну-единственную женщину. Это конечно тоже очень сложно и требует массы времени и усилий, но попытаться стоит.
Мима согласно кивнула и закрыла глаза. Пахло свежестью и его любовью.
Впереди новая жизнь. И уже неважно, какие дороги к ней привели.
