Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942 - [263]

Нельзя недооценивать значительную роль в оказании помощи специальных формирований населения. Например, истребительные батальоны и группы при участии военных контрразведчиков обезопасили ближайший тыл действующей армии, обеспечили надежную охрану важнейших объектов народного хозяйства, поддерживали в стране, особенно в прифронтовой зоне, общественный порядок.

В ходе дальнейшего исследования данной проблемы следует дать расширенное толкование понятия «противник»: с кем боролись ОО НКВД. И это не только абвер, СС и другие спецслужбы Германии. А разве все оккупационные органы, картельные отряды, националистические формирования не уничтожали наших разведчиков и агентов, не пытали их в застенках? А какова роль предателей и пособников?

Уточнить: уничтожать своих, сдавшихся в плен, «всеми средствами, как наземными, так и воздушными»? Верно ли утверждение И. Гофмана о том, что осенью 1941 г. советская авиация бомбила лагеря военнопленных в районе Орла и Новгород-Северского?[1267]

До сих пор остается неизвестной судьба десятков пограничных застав. Хорошо известно, что первыми основной удар нацистского нашествия приняли 485 пограничных застав преимущественно Западного округа. Но трудно согласиться с утверждением, что на всех заставах бои шли до последнего пограничника[1268]. Очень хочется верить в это.

Насколько правомерна с точки зрения нравственности такая мера борьбы с неустойчивыми и сомнительными элементами, как передача в тыловые части Красной армии и пограничных войск. И как поступать с ними в будущей войне? Фактически они удалялись с переднего края, и это было гарантией сохранения жизни, в то время как их однополчане сражались с врагом.

При воспитании сотрудников следует внушать каждому гордость своей профессией и «всемерно и всячески вытравить из его головы представление о позоре его будущей деятельности, ибо это представление глубоко проникло в сознание не только обыкновенного обывателя любой страны, но и лиц, выдающихся по своим способностям». Власть же должна прежде всего «сформировать у сотрудников российских спецслужб уверенность в том, что они делают нужное для государства и общества дело, что их деятельность признается государством законной, и что ни при каких изменениях политической конъюнктуры, ни при каких персональных изменениях в руководстве страны их принадлежность к спецслужбам и выполнение соответствующих обязанностей не подвергнутся преследованиям, либо каким-то ограничениям гражданских прав»[1269].

В связи с этим, вносим предложение: власть должна на все последующее времена оградить сотрудников спецслужб от негативного к ним отношения. Понимая, что общество для этого не готово, тем не менее, необходимо начать разработку международной конвенции о защите их прав при условии, что они не нарушали законов государства, а честно исполняли служебный долг, посвятив свою жизнь обеспечению безопасности того Отечества, которому верно служат.

И еще авторское предложение: если мы желаем иметь объективную историю ведомства безопасности, то важно приучить чиновников соблюдать законы и другие правовые документы, регулирующие работу в архивах. А при том уровне доступности (точнее говоря, тотальной засекреченности) документов НКВД-НКГБ, которые существуют по сей день, ничего другого, кроме «верю не верю», добросовестный исследователь предложить не может. Как руководство к действию авторы восприняли слова директора ФСБ России, сказанные 28 ноября 2012 г. на церемонии вручения им премии ФСБ России за лучшее произведение литературы и искусства о деятельности органов Федеральной службы безопасности за 2012 г. о том, что «нам нужны произведения, в которых раскрывается суть и показывается та работа, которую делают наши сотрудники».

Работа с документами архивов России регламентируется законами «О государственной тайне», «О Федеральной службе безопасности», «Об архивном деле в Российской Федерации» и Трудовым кодексом России. Первые серьезные шаги по рассекречиванию документов 1941–1945 гг. уже сделаны. Приказом министра обороны России от 8 мая 2007 г. № 181 были рассекречены архивные документы Красной армии и Военно-Морского флота за период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (с изменениями от 30 мая 2009 г.). Еще 2 октября 2006 г. руководитель Федерального архивного агентства В. Козлов заявил, что до 2010 г. рассекретят документы советского периода. В 2015 г. председатель Совета при Президенте по содействию развития институтов гражданского общества и прав человека М. Федоров утверждал, что достаточно соблюдения законов, чтобы иметь доступ к документам КГБ уже сегодня. Для доступа к этим документам даже не нужно менять закон, а нужно его только выполнять. Но на деле не так все просто. Рассекречивание идет очень медленно.

Основанием для рассекречивания сведений является «изменение объективной обстановки, вследствие которой данная защита сведений, составляющих государственную тайну, является нецелесообразной». Статья 13 ТК России четко устанавливает, что срок не может превышать 30 лет. Он подлежит применению в отношении сведений, отнесенных к государственной тайне, как до, так и после вступления в силу закона о государственной тайне 1993 г. – единственному закону, регулирующему правоотношения, возникающие в сфере защиты информации, т. е. ведомственное толкование этого определения отвергнуто. Все, что старше 30 лет, либо подлежит рассекречиванию, либо продолжению сроков секретности. Архивные участники дел с момента вынесения приговора, по которым прошло более 75 лет, предоставляются гражданам, вне зависимости, являются ли они родственниками или нет. Это оговорено п. 3. ст. 25 Федерального закона «Об архивном деле в РФ» от 22 октября 2004 г. № 125-ФЗ. Все документы, созданные до февраля 1993 г., давно должны были пройти процедуру рассекречивания. Другие документы по этому вопросу являются подзаконными актами.