Военная история Египта Том 1 - [108]

надпись указывает

на то, какую постоянную и упорную борьбу приходилось вести государству

Угарит с

соседними могущественными народами, постоянно стремившимися захватить

богатый

торговый город северносирийского побережья. В XV в. до х. э. египетские

[238] фараоны

смотрят свысока на далекий северносирийский город Угарит, который им

кажется

незначительной окраиной их могущественного государства. Так, Аменхотеп

III пишет

вавилонскому царю о его дочери:

«ведь это же не дочь одной из этих бедных стран, которую называют

Ханигальбат, Гага и

Угарит».165)

Однако, несмотря на это, египетское государство делает большое усилие для

того, чтобы

захватить в свои руки важные узлы северно-сирийской торговли. Аналогичную

борьбу за

овладение государством Угарит ведут и хеттские цари. Наконец, в XII в. до

х. э. Угарит

подпадает под власть эгейских завоевателей, которые мощной волной хлынули

на

финикийско-сирийское побережье.166)

Таково было крупное историческое значение государства Угарит, на

территории которого

возникла и достигла высокого развития своеобразная синкретическая

культура,

оставившая грядущим поколениям и народам богатейшую мифологическую

литературу и

оригинальный древнейший из известных нам клинописный алфавит.

Этот краткий историко-географический очерк древней167) Финикии дает нам

возможность

хотя бы в самых общих чертах определить экономическое развитие этой

своеобразной

приморской страны древневосточного мира. Занимая очень плодородную, но

крайне

узкую и, в территориальном отношении, незначительную прибрежную полосу

земли,

древние финикийцы в глубокой древности должны были обратить внимание на

интенсивное использование каждого клочка земли, пригодного для

земледельческого

хозяйства. Именно поэтому, не останавливаясь перед трудностями и не

ограничиваясь

обработкой земли, лежащей на побережье, они организовали особую террасную

систему

187

земледелия, использовав для этой цели горные склоны Ливана. Эта особая

система

землеустройства и земледелия, аналогии которой мы находим в древней Малой

Азии, в

Ассирии, на Филиппинских островах и в древней стране инков (Перу), заключается в том,

что горные склоны искусственно превращаются в террасы и орошаются

правильно

распределенными водами горных потоков. Обычно эти горные террасы

использовались

для разбивки фруктовых садов и виноградников; плоды, виноград из

финикийских садов,

а также финикийское вино широко славились во всем древневосточном и даже

античном

мире. Замечательные навыки и богатый опыт финикийских виноградарей и

виноделов

были заимствованы и использованы их преемниками в далеком Карфагене, а

впоследствии через них переданы римлянам. Говоря о том, что в Африке надо

виноградники располагать на северных склонах гор, крупный римский

специалист по

сельскому хозяйству Колумелла в данном случае цитирует Магона и тем самым

использует древний опыт и древние практические знания карфагенских и

финикийских

виноградарей.168)

Разумеется, в силу особых условий рабовладельческого хозяйства

технические способы

обработки полей в течение долгого времени оставались крайне примитивными.

Так,

землю все еще вспахивали при помощи очень примитивного плуга, в который

обычно

впрягали [239] ослов, быков, а иногда и людей, очевидно, рабов. 169) Молотили зерно при

помощи скота, а также посредством особых приспособлений, что

свидетельствует о

некоторых успехах в области развития земледельческих орудий. На некоторый

прогресс в

области техники указывает и постепенная замена древних зернотерок

мельничными

жерновами. Недаром Финикия все же была одной из наиболее развитых в

экономическом

отношении стран Древнего Востока.170)

Наряду с земледелием, в древней Финикии высокого развития достигли

ремесла, как,

например, изготовление стекла, металлургия, ювелирное дело и, наконец, ткацкое

производство. Высокая техника изготовления тканей и, особенно, окраска их

восходит к

глубокой древности. Так, уже в надписях Рас-Шамры (№ 9011) упоминаются «3

(связки

шерсти), которые были даны Smmn для пурпура, предназначенного для ткачей

и весят 5

талантов, тысячу кебед и двести кебед». Финикийский пурпур нашел широкое

применение в Сирии, Палестине и в Месопотамии. Само финикийское слово, служившее

для обозначения красного пурпура, вполне соответствует древнееврейскому

и

ассирийскому argamanu. Наряду с этим, существовало и другое слово uknâtu (Syria, XV,

137), которое, возможно, соответствует ассирийскому takiltu и

древнееврейскому tekelet. В

переводе Семидесяти толковников и в Вульгате это слово переведено

греческим словом

υάκινθος или υακίνθινος и соответствующим латинским термином и, очевидно, поэтому

обозначает «цвет гиацинта». Этот фиолетовый пурпур в середине 2-го тыс.

до х. э. проник

и в страну Митанни, куда он был завезен, весьма возможно, финикийско-

сирийскими

торговцами из Угарита. Так, в списках подарков, сделанных митаннийским

царем своей

дочери по случаю ее бракосочетания с египетским фараоном, несколько раз

упоминается

takîltu, очевидно, фиолетовый пурпур.171) Техника изготовления и окраски

высших сортов

тканей процветала в Финикии до очень позднего времени. Недаром, римские

поэты

прославили в своих стихах знаменитые сидонские ткани: Non, qui Sidonio contendere callidus ostro