Военная фортуна - [112]

— Якорь взят на панер — тащат и отпускают. В этот момент американский фрегат выстрелил из пушки, распустил брамсели и выбрал шкоты. — Якорь чист, — сообщил Броук. — Выдернули весьма недурно.

Теперь «Чезапик» обогнул остров и целиком появился у Джека на виду, видевшего, как матросы взбежали наверх, чтобы установить лисель-тали. Дул хороший бриз и, как только Лоуренс в стороне от маяка пройдет последний поворот канала, то распустит лисели с обеих сторон. Яхты и мелкие суденышки уже подняли все возможные паруса — у берега бриз был слабее.

На палубе «Шэннона» настал час раздачи грога: дудка просвистела «Нэнси Доусон» и помощник штурмана встал у бочки, разливая полупорции, но этому звездному для моряков часу недоставало обычного возбуждения. Матросы наспех опрокидывали свои полупинты, едва пахнущие ромом, и спешили на бак, проход правого борта и ванты фок-мачты, чтобы поглазеть на «Чезапик». Вся свободная вахта столпилась на палубе.

Броук оставался на топе еще некоторое время, ничего не говоря, но страстно вглядываясь: Джек, уже видевший «Чезапик» вблизи, осматривал гавань и город.

Он увидел «Асклепию» и нашел свое окно, широкую прямую улицу, поднимающуюся к зданию парламента, улицу с отелем Франшона, поискал среди отдаленных грузовых судов «Арктур». Затем вернулся к фрегату и сопровождающей его толпе лодок. А вот и Броук спускается по стень-вантам.

— Ну, Филип, — сказал он, улыбаясь. — Твоими молитвами.

— Да, — сказал Броук, — но достойно ли молить о подобных вещах? — Он говорил очень серьезно, но лицо, преобразившись, светилось. — Пойдем. Позволь помочь тебе перебраться через футоксы.

Спустившись на палубу, Броук повернулся к вахтенному офицеру.

— Курс ост, мистер Фолкинер, под малыми парусами.

Обстененный марсель наполнился, «Шэннон» гладко повернул и принял ветер в корму, удаляясь от берега. Он едва лег на курс прежде, чем «Чезапик» обогнул маяк и установил сверху и снизу лисели, распустившиеся одновременно. Тогда же разом вспыхнули бом-брамсели — отличный образчик морской выучки. С палубы «Шэннона» корпус «Чезапика» виден не был, если только «Шэннон» не поднимался на волне — фрегат находился на расстоянии миль в десять и при таком бризе даже с бом-брамселями и выносными лиселями «Чезапик» не будет делать более шести или семи узлов даже с отливом. Впереди еще масса времени, чтобы вытянуть противника в море, за мысы, где сколько угодно морского пространства.

Времени масса, к тому же почти каждый день палубы «Шэннона» по тревоге полностью очищались, а судовая мебель была скудной, но столь затейливо придуманной, что все это перемещалось в трюм в считанные минуты, в то время как переборки кают и занавески из парусины исчезали еще быстрее. Боеприпасов на палубе всегда хранилось достаточно для трех бортовых залпов, и, оказалось, что мало чем можно заполнить эти часы. И все же, даже на самом ревностном судне есть огромная разница между подготовкой к сражению с чисто теоретическим противником и с большим, мощным фрегатом, уже различимым, обладающим преимуществом наветренного положения и выказывающим намерение вступить в бой как можно скорее.

Кроме всего прочего, никто из офицеров не составлял завещаний и не писал домой писем, могущих стать последними перед боевой тревогой, тогда как многие, включая Джека и его кузена решили заняться этим, как только появится свободное время. Потом наступал черед боцманской работы: вязание кранцев, укрепление цепями реев, и труда канонира, заполнявшего больше картузов и поднимавшего наверх больше ядер, мелкой и крупной картечи, не говоря уж об увлажнении и посыпании песком палуб, натягивании сеток от обломков, и занавесок из влажного войлока на пути к пороховому погребу, размещении лагунов с водой для команды, чтобы пить между залпами. Тем временем хирурги беспокоились, чтобы все инструменты были полностью осмотрены, а во многих случаях — заточены. И прежде, чем огонь на камбузе потушат, оставался незначительный вопрос офицерского обеда.

Джек уже истекал слюнками, но когда Броук предложил последний обход пушек, пошел рядом, вместе с канониром и первым лейтенантом, позволив себе только молча выругаться.

Как и ожидалось, даже самый взыскательный глаз не мог сыскать какого-нибудь непорядка, но он обрадовался, когда, достигнув бака, Броук спросил, есть ли у него какие-нибудь предложения.

— Ну раз уж ты спросил, — ответил Дже, — то я был бы рад наряду с кремневыми замками видеть фитили. Замки могут дать осечку — искры рассеиваются — фитиль, привязанный поперек, способен спасти выстрел. Полагаю, ты не можешь позволить себе потратить зря ни единого выстрела с этим джентльменом поперек пути, — кивнув в сторону недалекого «Чезапика» теперь уже под брам-лиселями. — Кроме того, это — проверенный метод, а мне нравятся проверенные пути наряду с новыми.

Канонир кашлянул одобрительно, а мистер Уатт, уловивший суть, сказал:

— Действительно. Отцы, что зачали нас.

Броук подумал и сказал:

— Да. Спасибо, кузен. Мы не можем позволить потерять ни единого выстрела. Мистер Уатт, пусть так и будет, но, Боже мой, я позабыл. Что там с форпиком?