Водяные знаки - [18]

Мирская позабыта робость,

И царь над миром — злобный Хам.

Всё видит небо, — вот премудрость, —

Раздеты люди пред Творцом.

Духовная прискорбна скудость

С холёным мерзостным лицом.

Удел земной — юдоль терпенья,

Её горнило — царство мук.

Лишь миг до смерти от рожденья,

И — замкнут Божьей тайны круг.

О чём просить Тебя, Создатель?

Ты Сам наполнил этот мир.

Ты — духа подлинный Ваятель,

Но человек и слаб, и сир…

Крестом свой облик осеняя,

Дай Бог в сомнения не впасть

И, путь к Творцу обозначая,

Не возжелать ничтоже власть!

Ночей проходят вереницы,

Приблизил век нещадный лик.

Ещё одна его страница —

Безгласной боли вещий крик.

Демон

Покровитель теней — лунный витязь воздушного царства,

Ненавистный посланец обмана, несбывшихся грёз,

Убеждённый скиталец, изгой лучезарного братства,

Нищий духом богач, одинокий развенчанный крёз,

Ты крылами своими касаешься мрака литого,

И, стекая по крыльям, змеится, как патока, мрак.

Страх таится в ночи — инфернального следствие слова,

И глядит из зеркал ненавидящий радости зрак.

Ты неистов и лют, ты не знаешь к земному пощады,

Ты лелеешь мечту стать властителем жизни навек.

В молодые сердца ты вливаешь смертельные яды,

И нищает несметно с подачи твоей человек.

Ты хитёр, необуздан, ты каверзен, зол и порочен,

Антипод сострадания, имя которому — ложь.

Твой дерзающий дух одинок, меч отмщенья непрочен,

Ты до странного внешне с Создателем сущего  схож.

Чёрный сгусток гордыни и дикости, алчущий страсти,

Ты закрыт для любви и не знаешь, в чём сила добра.

Ты однажды воссядешь в чертогах подлунных, но власти

Будет короток срок, как не прочна вся власть серебра…

«Алгоритмы планеты вплетаются в музыку звёзд…»

Алгоритмы планеты вплетаются в музыку звёзд

Техногенным кошмаром, угрозой безумия, адом.

Человечество, скудное духом, — духовный погост,

Недостойный внимания вечности, Божьего взгляда.

Вытекает песок из пространственной колбы веков,

Ничего не меняется в этой обители горя.

Непотребства людские возводятся в ранги основ,

Со скрижалями отчими вплоть до истерики споря.

Однополые браки, растление наших детей,

Погружение в хаос, безграмотность, гибель сознанья…

Мы — беспамятной жизни творцы, нарицатели дней,

Отлучённых от святости прошлого и созиданья.

Что же будет? Грядущее рядом — иди и смотри.

Есть на свете у мерзости мера своя — запустенье.

Мы утонем в духовной грязи у себя же внутри,

Нас уже захватила стихия всеобщего тленья.

Алгоритмы планеты — в раздрай со вселенской душой.

Люди купол воздвигли в масштабах беды планетарной.

Будем, видимо, мы не такой уж потерей большой,

Суетясь во вселенной колонией злой и бездарной.

И, когда на Земле новой жизни начнётся виток,

Что узрит она в толще земной, лишь обрывки рекламы?

И найдётся ль на нашей планете хоть малый глоток

Не отравленной чистой воды после ядерной драмы?

«Мои Помпеи пеплом занесло —…»

Мои Помпеи пеплом занесло —

Воспоминаний оттиски неярки.

Харон готовит лодку и весло,

И нить судьбы уже допряли парки.

Ничтожно мало времени на всё,

Ещё б помедлить, поиграть словами…

А будет ли мой дух в веках спасён,

Что осквернён устами и делами?

Я, ненадёжный врачеватель ран,

Истерзана движением событий.

Кто был судьбой на этот праздник зван,

Тот знает, сколько призрачных наитий

Пропущено, изъято из души,

Предостерёг нас Бог, да не услышан…

Из праха прочих каждый саван сшит,

И лишь одна над головою крыша —

Доски, обитой тканью, гробовой —

Мытарства этой жизни подытожит.

И никого! Плетись сама с собой

На Страшный суд, где вымолвишь, быть может,

Что, мол, грешна, и стыдно взор поднять,

Но есть одна соломина прямая:

Я всё старалась людям отдавать,

Про это никогда не поминая.

Старалась быть везде самой собой,

Не лгать другим и не кривить сознанье

Пустяшной, богомерзкой суетой,

И усмирять расхожие желанья…

Душе моей богатства не нужны,

Она — сосуд, наполненный звучаньем

Гармоний вечных, смыслом кружевным

И истины неоспоримым знаньем.

Но час для всех однажды настаёт,

И мой придёт, не спрячешься от смерти.

Лишь жаль, что чувства обратятся в лёд.

Не жаль земной, постыдной круговерти!

Тень фашизма

Русь всегда пеленала туго,

В страхе Божьем растила чад.

Может быть, повелся оттуда

Этот рабский, просящий взгляд?

Может быть, из времён тех давних

Есть пошла эта дребедень —

Презирать меж собой неравных

И душевную тешить лень?

Если кто виноват в нелепом

Прозябании, — только враг.

Мы врагов из евреев лепим,

По-другому у нас — никак.

А давайте распнём евреев,

Как распяли они Христа?

Гей, славяне, ведь мы звереем!

Меч рождается из креста!

Тень фашизма в России бродит,

Отрастает на тени плоть…

Время, кажется, на исходе.

Где терпенье берёт Господь?

Сестре Неонилле

Имя моё — неброское,

Голос звучит негромко…

Только шубейка — ноская, —

Сорок, а как в обновке.

Я-то постарше выгляжу

(волосы подкачали),

Да и морщин не выглажу, —

Столькое за плечами!

Душенька моя юная,

Я ль прозябать оставлю!

Телом хоть неразумная,

Голову не ослаблю.

Слышишь, звонят к заутрене?

Слышишь, звонят к вечере?

Путь наш с тобой не путанный —

К храмовой вьётся двери.

Что нам с тобой безденежье!

Помнишь ли о расплате?

Вот, затерялась денежка,

Нам на две свечки хватит.

Водяные знаки

«Прохладно в кратере туманном…»

Прохладно в кратере туманном,

В садах блуждает горный дух,