Водяные знаки - [17]

Под Божьей Правдою святой,

И обнажатся, неприглядны,

Черты властительных зверей,

Что непотребны, злы и смрадны.

От крови делаясь смелей,

Свои бездонные утробы

На пьедесталы вознося,

Они не избегают гроба,

И в этом подоплёка вся

Ничтожной жизни. Как ни прыгай,

Как ни копи её щедрот,

Но всё ж отправишься на выгон,

Где стадо грешное пасёт

Нечистый. Там не оправдаться,

Там не придумать нужных слов,

Где телу предстоит расстаться

С душой. Бессмертна лишь любовь

На этих нивах и небесных,

Всё остальное прах и дым.

Но в позлащённых стенах тесных

Так сладко чувствовать иным

Сиюминутное блаженство,

Что до души им дела нет.

Пингвинье тело — совершенство

И знак немыслимых побед

Над разумом, в подлунных царствах

Теперь не властна красота.

Погрязли «малые» в мытарствах,

«Великих» гонит пустота,

Всё дальше в сумрак погружая

Их ненадёжные умы,

И в торжество, что избежали,

Воруя, тюрем, да сумы…

Себе я не взыскую сана

Под солнцем осени златым,

Лишь помню Диоклетиана,

Вдыхая жизни горький дым.

Мои полны сказаний стены,

И под ногами крепок склон,

Не иссушает алчность вены

И злоба не берёт в полон.

Плыву листком, в волне качаясь,

Перемежая сон и явь,

О прошлом шибко не печалясь,

Я лишь Творца прошу: «Оставь

Мне разум, святый Авва, очи

Ты слепотой не накажи,

Чтоб сотворённый мир Твой, Отче,

Мне без постылой видеть лжи!

Оставь мне этот берег милый,

Где я нашла себе приют,

И влей хоть каплю новой силы

Поверить, что не продадут

Россию тати на закланье,

Она стряхнёт их, словно блох,

И будет новое дерзанье.

Ей помоги, не выдай, Бог!»

«Под скрипку ветра пела вьюга…»

Под скрипку ветра пела вьюга

О вздорных каверзах зимы,

И в тусклой мгле земного круга

Был ойкумены лик размыт.

Таилась тяжкая обида

В клубах нависших низких туч,

И лишь морозный воздух выдал

Неясный абрис горных круч.

Они стояли недвижимо

И в белой, пенной пелене

Я вместе с ветром мчалась мимо,

Лишь ангел мой грустил по мне.

В его таинственном молчанье,

В поникших горестно крылах

Змеилось вьюги колыханье

И мой земной последний страх.

Как проводник к моей свободе

Над облаками горний свет

Мне воссиял на небосводе,

И ангел молвил: «Смерти нет!»

«Червоточины времени, в теле пространства ходы…»

Червоточины времени, в теле пространства ходы,

Рукава и протоки событий — свозь гущу явлений.

Человечества роль в мироздании — розовый дым,

Бесконечная цепь умираний и новых рождений.

Только здесь и сейчас, а потом — никогда и нигде…

У планеты свои намечаются в жизни премьеры:

Утонуть ли, как встарь, в оголтелой купаясь воде,

Иль сгореть до коры, обратившись безжизненной сферой.

О загадках вселенной разгадки не здешним умам

Заготовлены были Творцом, — все познанья забыты.

И орудья убийства для войн в честь богатства и дам

Сочиняют мужи, чьи в науках шаги знамениты.

А Земля всё кружит по орбитам задворков миров

И пока ещё терпит нашествие злобного гнуса,

Бестолково снующего, свой не хранящего кров

И служащего ревностно только веленью искуса.

Злополучные вести жуёт и жуёт Интернет,

Не смешные выходят у бренных властителей шутки.

И дрожит через призму сомнений божественный свет,

И всё глубже в пучину терзаний уходят рассудки.

Как спастись от скорбей, как сознанье своё уберечь

В этом скрежете лет, что не ведают сна и покоя?

Только падают годы, как камни, с опущенных плеч

Горных кряжей на тёмное мёртвое море людское…

«Ты так прекрасен, идол плоти…»

Ты так прекрасен, идол плоти,

И в совершенстве многолик!

В твоём волшебном привороте

Погибнут отрок и старик.

Ты так волнуешь, демон власти,

И так влечёшь к себе людей,

Как пропасть жадная в ненастье

Табун глотает лошадей.

Велеречивый гений славы,

Ты так продажен и расхож,

Что пуще в ад влекущей лавы

Ты души и сознанье жжёшь.

Тельца златого изваянье

Под этой твердью вывел мрак…

И кратко жизни расстоянье,

И дьявол вовсе не простак, —

Он манит лести фимиамом,

Страстями, блеском медных труб

И губит золотом и срамом

Всех тех, кому мир денег люб.

Поймать не просто недотёпу,

Что не практичен и не лжив,

И чей не слышит небо ропот

На скудную худую жизнь,

В умело ставленные сети

Из чёртом выданных щедрот, —

Ему ведь каждый день на свете

Лишь радость тихую несёт

Смотреть на Божии пределы,

Благодарить за каждый миг

Того, чьим Словом можно смело

Разрушить чёрный вражий лик.

Когда падут земные царства,

Все те, в ком совесть есть и дух,

Счастливо миновав мытарства,

Воскреснут. Зрение и слух

Вернут себе простые души,

Чтоб славить Господа и свет,

Который мерзость зла порушит,

Освобождая мир от бед.

«Их расторопны вереницы…»

Их расторопны вереницы,

Они всевластны в тишине.

Глядят растерянные лица

Из расстояний — в душу мне.

Подчас и миг длиннее дали,

Подчас короче ночи — век…

Опять врасплох меня застали, —

Ни в чём не властен человек!

Есть Бог, и меч висит дамоклов,

Лишь чистый сердцем здесь блажен.

Калейдоскопа сбились стёкла,

Повсюду в ересь виден крен.

Они про деньги, Он — про совесть.

При жизни настигает смерть.

Попробуй петь, не беспокоясь,

Что завтра надо умереть!

Беспрекословна сущность правил!

В притворство катятся сердца…

Господь лазейку всем оставил,

Чтоб не погибли до конца,

Она — смирения начало,

В гордыне праведности нет.

Безумцам вечно денег мало,

И никакой не свят завет.

С молитвой мир катится в пропасть,

Поскольку воля Бога — «хлам».