Водяные знаки - [16]

Когда б узрел министровы проделки!

Вот жизнь тогда б чудесная была,

Все ели б яства с золотой тарелки.

С колен поднять Россию царь сумел,

Рванув её из рук лихих злодеев.

Он даже сам от потуг окосел,

Запасы, недра по ветру развеяв.

Что говорить, здесь правят голь и моль,

Кто был ничем, тот и остался тем же.

Горька в России испокон юдоль,

Здесь пьют с утра, а ночью глотки режут.

Здесь вор на воре, что ни лжец — пророк,

Здесь всё и вся готово на продажу.

Но и для этих мест наступит срок,

Когда и надо б, — невозможно гаже.

Как матрица из адовых начал,

Как наважденье смертного томленья,

Россия, путь твой предо мной предстал,

Овеян, как и прежде, духом тленья.

Когда же крови верных сыновей

Ты, наконец-то, досыта напьёшься?

Когда уймёшь властительных *лядей

И к своему народу развернёшься?

Но выжжена огнём твоя душа,

Она в страстях невежества таится.

Насколько, Русь, ты ликом хороша,

Настолько внешность с сущностью разнится.

«Меч дождя сечёт изображенье…»

Меч дождя сечёт изображенье

Рощицы берёзовой в пруду.

Лезвия дрожащего скольженье

Я видоискателем краду.

Натяженье тоненького шёлка,

Лист кувшинки, лягушачий скрип

И осоки глянцевая чёлка —

Вот готовый сельский русский клип.

Лавочка, на лавочке дремуче,

Чуть живые, люди пьют вино.

Рядом с ними мусорная куча,

С кучей рядом чьё-то гуано.

Широка страна моя родная,

Много в ней того-сего вовек.

Я другой такой страны не знаю,

Где бы был свиньёю человек!

Но зато он горд и горд немало,

Вырожденцем став и алкашом…

Дождь свой меч суёт ему в орало,

И лягушки скачут нагишом…

ООО Россияния

Огрызки, обмылки, осколки,

Могильщики светлой мечты,

Мы больше не братья, мы — волки,

Желания наши просты:

Набить свои брюхи до горла,

Побольше деньжонок урвать

И, чтобы от счастья распёрло

И чтобы о горе не знать.

Но горе давно подступило

К воротам огромной страны.

Здесь будто бы время застыло,

Здесь, словно хлебнув белены,

Все пляшут, смеясь и толкаясь,

И лгут даже сами себе,

А жизнь, вновь и вновь нарождаясь,

Уже не стремится к борьбе.

Сердцам бунтарей-одиночек

В застенках не биться сильней.

Из скудных коротеньких строчек

Их судеб не вычленить дней

Безоблачной святости буден,

Удел их один — нищета.

Лишь вор и палач неподсуден

В России. Причина проста:

Держа компромат наготове,

Останется тот невредим,

Кто выпил немерено крови

Под сенью вованов и дим.

Бандитское тёмное царство,

Будь проклято ты на века

С твоим лицемерным коварством,

Чья власть над тобой велика.

Будь прокляты глупость и дикость!

С разбоем скрестив бытиё,

Россия забыла великость

И честное имя своё.

От пьянок распухшие лица

Я вижу средь новых чудес.

Сверкает огнями столица,

Где, правя, куражится бес.

В границах фатального царства,

Как в зеркале, множится блуд.

Народ принимает мытарства,

И Страшный приблизился Суд.

«Насыщение телом — ещё не касание душ…»

Насыщение телом — ещё не касание душ,

Ведь любовь — это песня вселенская, радость и горе…

Если пусто на сердце, в крови не горение — сушь,

И рассудочность с чувствами часто бессмысленно спорит.

Кто-то скажет: «Природа!», а кто-то добавит: «Инстинкт!»

И о сексе начнёт говорить: «Вот источник здоровья!»

Ухмыльнувшись, промолвит, что к гайке приложится винт,

И, сощурив скабрезно лицо, этак выстрелит бровью.

Выхолащивать жизнь — это проще, чем жизнь созидать,

В душах — кладбища дней, что прошли без особого смысла.

Вновь Содом и Гоморра восстали, чтоб чести не знать,

И грядут в скором будущем вечности скорбные числа.

Без любви этот мир устоять не сумеет в веках,

Он утонет в грязи и падёт, ничего не оставив,

Кроме язв на земле, вызывающих подлинный страх,

И светящийся воздух пустой после ядерных зарев.

***

Мне просторы её не наскучат,

От красот не замылится глаз,

Но сограждане сучат и сучат,

А в Москве поселился Кавказ.

Песнопения слышатся в храмах,

Говорят, возрожденье грядёт,

Только много ли совести в хамах,

Что без устали грабят народ?

Бога нынче и в храмах забыли, —

Лишь коммерция движет прогресс.

Меньше в войнах людей перебили,

Чем корыстный сразил интерес.

Сталось нынче неладное что-то

С нашей некогда славной страной,

Наш чиновник страшнее Пол-Пота

И силён он не только казной,

Но хранит круговая порука

Воровское его естество.

Может запросто каждая сука

Жить в России одним воровством.

Труд у нас много лет не в почёте,

Говорильня браваде сродни,

Наши думские дяди и тёти

Вновь считают свои трудодни.

Наплевать им на честь и на совесть, —

Саранчой обескровили Русь.

Это старая-старая повесть,

Я бояр обсуждать не берусь,

Только мне бы ружьё или яду…

Как просторы у нас хороши!

Здесь и вправду иного не надо,

Лишь покоя для грешной души!

О вечном

«Всё изменилось незаметно…»

Всё изменилось незаметно,

Стал хмур и тяжек небосвод,

И сходство осени портретно,

И так же здесь вода течёт,

Но всё невиннее и чище,

Надлома чувствований нет,

И спит под звёздами селище

На склоне гор, на склоне лет.

А в мире войны, неустройства

И перебранок горький дым,

Теряет суть людская свойства, —

Не остаётся невредим

Ни новорожденный ребёнок

И ни беспомощный старик,

Когда рассудка голос тонок,

А жадность перешла на крик.

Сгущает темень мир металла,

Но золотой ярчает блеск.

Опять кому-то власти мало,

И совесть душу не разъест,

Коль на заклание народы

Пойдут дорогой вековой…

Небес однажды рухнут своды