Водоворот - [2]
— Чего ж вы меня так поздно разбудили? — спросил он сиплым после сна голосом и с беспокойством поглядел на маленькие окна, за которыми чернела предрассветная тьма.
— Тебя добудишься!.. Меньше бы по улице шатался. Вот мы Федоту пропишем, как ты тут разженихался…
Вошел Онька в облезлой заячьей шапке, в стеганке, из которой клочьями торчала вата, грохнул об пол вязанкой дров.
— Куда вас сегодня посылают? — спросил он и так задымил трубкой, будто в хату ввалился целый табор цыган. Сухонькое личико с седой бородкой делало его похожим на старинного продавца икон.
— Пахать на Вишневый хутор,— зло ответил Тимко.
— Чистик не бери. В хозяйстве пригодится.
— А я его когда брал?
— Брал не брал, а слушай, что тебе говорят. И гулянки свои брось. Моду какую взял, чертово отродье. Станешь хлеб зарабатывать — тогда и таскайся, а пока мой жрешь — дудки.
Тимко, вытиравший после умывания лицо, сложил под рушником кукиш. «На, выкуси! А я гулять ходил и буду ходить, тебя не спрошу».
— Хватит ругаться. Садитесь завтракать,— вмешалась Ульяна.
Она поставила на стол чугунок картошки и миску со сметаной. Тимко голодным волком глянул на еду, но к столу не подошел — сорвал с гвоздя теплую стеганку и выскочил во двор. Мать догнала его у ворот, сунула в руки торбу с харчами, сказала горько:
— Ты на отца не сердись. Он тебя вырастил…
Тимко молча взял торбу и пошел не оглядываясь.
Весеннее утро рождалось медленно. В проулках между плетнями клубилась тьма, но небо было светлым и звездным. Над Беевой горой висел тонкий серп молодого месяца. За Ташанью в оврагах шумели талые воды. Седой иней, покрывший землю, блестел в лунном свете. Трояновка еще спала, только в немногих хатах светились окна.
По дороге Тимко встретил Павла Гречаного, возвращавшегося с ночного дежурства у амбара. В шапке, в серяке, с берданкой за плечами, он, словно махновец, вынырнул из-за верб и зацыганил у Тимка махорочки.
— Поверишь, беру полный кисет табаку и не хватает на ночь,— жаловался он, свертывая цигарку толщиной с винтовочный патрон.— А ты на работу?
— Ага.
— А Марко уже прошел… Я его встретил.
Тимко, дав Павлу закурить, быстро зашагал к колхозному двору. «Доживу до осени — и подамся на шахту или на завод. Все равно дома житья не будет. А там — армия подоспеет, и начнется моя самостоятельная житуха»,— думал он, возбужденный перебранкой с отцом и свежим весенним воздухом. На колхозном дворе скрипел колодезный журавль: верно, кто-то поил скотину. Тимко увидел темные силуэты быков и невысокого человека, который возился возле них; подойдя ближе, он узнал Марка, своего друга. Подпоясанный обрывком веревки, в островерхой смушковой шапчонке, Марко постукивал занозой от ярма,— неторопливо, как некогда чумак за солью, собирался на пашню.
— Эй! Чего так поздно? Не Орыся ли убаюкивала? Я уж и быков напоил, и корм получил, а тебя все нет и нет.
— Делай свое дело…
— Чего ты такой сердитый? Не с той ноги встал?
— Запрягай быстрей, а то пока на этих рысаках до Вишневого дотащишься — солнце на полдуба поднимется.
Марко закряхтел, накидывая на быков ярмо.
— Стой! Вертишь головой, как баба Дрецарка,— ругал он бороздинного быка, упрямо уклонявшегося от ярма.— Вчера я был на улице у моста,— таинственно зашептал Марко,— Орыся так и ходила за Сергием Золотаренко, как лиса по следу. Так в него глазищами и стреляла. Ей-богу. Я спрашиваю: «А где ж Тимко? Почему вы не вместе?!» А она…
Тимко вырвал из ярма занозу и в два прыжка очутился около Марка. Тот быстро отскочил в сторону и, сняв островерхую шапчонку, низко поклонился:
— Спасибо отцу и матери, что вырастили такого дурня. Верный друг ему правду говорит, а он, как черкес, за кинжал хватается.
— Они что, ходили куда-нибудь?
— Брось занозу, тогда скажу.
Тимко швырнул занозу, она, ударившись о дышло, глухо звякнула.
— Никуда они не ходили. Глаза мои лопни, не вру. А что Орыся была на улице, можешь у хлопцев спросить. Тебя там искала. Целый вечер на луну выла с тоски. Честное слово!
— Хватит брехать! Поехали. У тебя кнут есть? А то пока наших верблюдов в степь пригоним — охрипнем.
Марко подвязал к ярму свою торбу с харчами. Еще затемно отправились из Трояновки. В Заячьей балке остроглазый Марко заметил впереди быков, привязанных к телеграфному столбу.
— Это — Денис. Он выехал передо мной,— зашептал Марко.— А ну, тише…
Словно из-под земли послышался могучий храп.
— Спит, зараза,— засмеялся Марко.— Вон, видишь? — показал он кнутовищем в темноту и свернул на пашню. В глубокой борозде, укрывшись кожухом, спал Денис. Возле него, примотанный веревкой к руке, лежал дробовик.
— Поохотиться взял. Давай украдем. Пускай поищет.
— Погоди. Я другое придумал.
Тимко, поплевав на руку, стеганул Дениса кнутом по спине так, что кожух свистнул.
— В морду хочешь? — отозвался из-под кожуха Денис.
— Вставай. Чего храпишь среди поля?
Денис нехотя поднялся, накинул на плечо дробовик.
— Зайцев не видали? — пробормотал он, обводя поле сонными глазами.
— Видали. Наложили тебе на кожух и поскакали дальше,— захохотал Марко.
Денис на эту насмешку не обратил никакого внимания. Рассердить его было трудно — разве что ткнуть в живот раскаленной железякой.
![Леша](/storage/book-covers/d6/d6bf61796b855c588f6c9063cf629583b8c34f2c.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Воспоминание о дороге](/storage/book-covers/6e/6ed8615fb138c0d3f59747706f79120958125a3a.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Во второй половине дня](/storage/book-covers/40/40d0890f73905f76615ae6b4086ae4ea331fc1d3.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![В поезде](/storage/book-covers/35/354c473f2018d146e01fc9919fa572a9775f1044.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Сухая сосна](/storage/book-covers/82/825a3dcdd28a5910fd0266fbbb564cb19cafe7d7.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Армейская юность](/storage/book-covers/d0/d0312b6d95119e6b9a43c827242dd9a150b61c64.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Я из огненной деревни…](/storage/book-covers/e5/e54c438a48e47bf02e0d82d22569e9223dcf9187.jpg)
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
![Кепка с большим козырьком](/storage/book-covers/b9/b9cd0f52a9a4352213f01ee44fafbd5ff192cfd9.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Метели, декабрь](/storage/book-covers/8b/8ba0584be6c071b2a6d6d938471c76199d9cbbad.jpg)
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.