Водитель трамвая - [53]

Я всегда её слушал с искренним интересом.

— А вечёрку я работать уже тогда не могла, — продолжала Лена. — Всё время по вечерам плакала.

— Плакала? — с удивлением переспросил я.

— Да, плакала. Еду и плачу. Всё равно никто не видит. Кто на нас, на водителей смотрит? К нам обращаются, когда только нахамить хотят. Или талончик купить.

— И что же было дальше?

— Ушла работать утреннюю смену. На постоянку. Правда, раньше это было тяжелее, чем сейчас.

— Почему?

— Времена были другие. Запрещалось это. Вот есть общий наряд, и работай его. По очереди: неделя утренней смены неделя вечерней. А если хочешь что-то одно пиши на льготную. А по льготному наряду ты сильно в деньгах теряешь. Да это и сейчас также. Только сейчас денег меньше снимают по нему. Но сейчас и зарплата куда меньше.

— Намного?

— О — о — о! — по привычке воскликнула Лена, улыбнувшись и посмотрев на меня. — В Советское время я получала двести восемьдесят рублей в месяц. По тем временам это было очень неплохо. Я одна кормила всю семью без помощи мужа. Отец мой вообще ни одного дня на пенсии не проработал. Как получил сразу ушёл. Хотя был здоров и вполне мог поработать ещё. К тому же тогда было меньше нервотрёпки. Пробок не было, никто нам на линии особо не мешал, люди были добрее, лучше. Бывало, застрянешь по молодости на линии, откуда ты знаешь, что у тебя с вагоном? Опыта — то нет. Так тут же выбегут бывалые водители, остановятся те, кто едет на встречу… вместе набегут, решат в один миг что случилось. Ещё и подбодрят и пошутят. А сейчас что?

— Что? — повторил я вслед за ней.

— А сейчас сломаешься… никто даже нос не высунет. Твои проблемы — крутись, как хочешь. Ну, разумеется, тот, кто едет за тобой, выйдет: ему ведь тебя буксировать. А больше никто. Я уж не говорю про тех, кто едет на встречу. А все остальные будут сидеть в своих кабинах, ждать, когда рассосётся и газетки читать…

— Так вы же сейчас в основном утреннюю смену работаете? — спросил я.

— Сейчас да. Ну, когда я никого не стажирую. Когда стажирую тут понятно: приходится работать общий наряд. Это ещё одна причина, по которой мне стажировка не нравится. Потом я работаю на «системе», а за неё больше платят.

«Системой» на языке трамвайщиков называется сцепка из двух вагонов. Когда сцепляют два вагона по системе многих единиц. Сокращённо это дело называют «системой». И за работу на «системе» платят больше. Блатные водители бывало, целыми месяцами не слезали с «систем», в результате их зарплата оказывалась на порядок больше тех, кто водил одиночки. Я также несколько раз водил «систему». Разницы особой я не почувствовал, кроме необходимости учитывать габариты. Например, протягивать «систему» так, дабы не перекрыть перекрёсток или пути другим маршрутам. И с проездом стрелок: приходится двигаться на маленькой скорости, ожидая, покуда пройдёт второй вагон. Однако было одно существенное отличие: работа на «системе» во время дождя. Вот это реальный напряг. Второй вагон в зеркала вообще не виден. Вообще. Ты не знаешь, все ли пассажиры вошли или ещё кто-то лезет. Так, на удачу, щёлкаешь тумблерами, выждав определённое время. И тревожно смотришь на лампочки. Если погасли, следовательно, порядок. Никого не прищемил и можно ехать дальше. Если же не погасла лампочка, вновь щёлкаешь тумблером, открывая дверь. Обычно, если кого прищемишь, сразу поднимается крик, шухер трёхэтажный, и вообще всяческая не политкорректная непотребщина. Орут, дескать, какого хрена… какая падла закрыла дверь, оставив на пороге не вошедшую ногу? Но это на одиночке. На «системе» же хоть Григорием Лепсом завой, я не услышу. В этом и заключается главное отличие. И ещё момент: все двери на вагонах были старые, с русскими механизмами. Что из этого следует? Представьте, ну придавил я кого-то случайно. Мало ли чего? Спешил вдруг, и не заметил входящего. Такое не часто, но случается. Или кто-то захотел выскочить в последний момент. Передумал ехать дальше. И вот сплющило его дверью. Он суетится, конечно, плюётся, пытается вырваться из цепких объятий трамвайных дверей. А те его не пускают. Я щёлкаю тумблером на открытие двери, а она просто замирает. Она не открывается. Она просто перестаёт плющить пассажира. И тут уже её нужно открывать только вручную, используя презренный физический труд. По-другому никак. Сколько не ругай власть и страну. Если прижало жлоба какого это ещё не беда — он быстро разломает дверь на несколько частей и просочится. Ему не впервой решать сложные жизненные проблемы. А вот если бабуля или дедуля скажем… тут каюк. Они будут верещать и дрыгаться, будучи не в силах побороть злокозненный механизм трамвая отремонтированного русскими слесарями с маленькой зарплатой и сильным похмельем.

Так вот, Лена чаще всего «систему» и водила. И трудилась она по утрам.

— Значит, сейчас вы работаете по льготному? — продолжал я выяснять.

— Нет.

— А как же?

— Ну можно же договориться, — просто пояснила она.

— С кем?

— С нарядчиками конечно. Подойдёшь, коробку конфет или ещё чего-нибудь дашь, и попросишь. Да у нас так полдепо работает. Мужики в основном предпочитают ночные смены. А женщины утренние. Такое вот разделение.