Во всей своей полынной горечи - [85]

Шрифт
Интервал

Он шел, и с каждым шагом все ощутимей, все весомей становилась ноша в его руке, она мешала чему-то, он тяготился ею, будто не торбу с картузом нес он, а все то, что осталось от отцовой жизни, чужой, нелепой и никому не нужной.

Дома его встретил Ангел — заюлил, заластился, побежал следом, волоча за собой цепь, принюхиваясь к холщовой котомке.

— Что, знакома, да? — остановился Толька.

Ангел осторожно обнюхивал торбочку. Влажные чуткие ноздри его уловили сырую затхлость буфетной кладовки, плесени и еще чего-то — давно забытого, летнего. Молодому хозяину показалось даже, будто собака узнает что-то, припоминает… Но уже в следующую минуту Ангел как ни в чем не бывало вильнул хвостом, взглядом упрашивая спустить с цепи.

— Эх ты, балбес лопоухий!

Толька отворил дверь сарая, кинул торбочку в угол на кучу брикета.

Рекомендуем почитать
Дни испытаний

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.

Два конца

Рассказ о последних днях двух арестантов, приговорённых при царе к смертной казни — грабителя-убийцы и революционера-подпольщика.Журнал «Сибирские огни», №1, 1927 г.

Лекарство для отца

«— Священника привези, прошу! — громче и сердито сказал отец и закрыл глаза. — Поезжай, прошу. Моя последняя воля».

Хлопоты

«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».

У черты заката. Ступи за ограду

В однотомник ленинградского прозаика Юрия Слепухина вошли два романа. В первом из них писатель раскрывает трагическую судьбу прогрессивного художника, живущего в Аргентине. Вынужденный пойти на сделку с собственной совестью и заняться выполнением заказов на потребу боссов от искусства, он понимает, что ступил на гибельный путь, но понимает это слишком поздно.Во втором романе раскрывается широкая панорама жизни молодой американской интеллигенции середины пятидесятых годов.