Во всем виноват Мишка - [8]

Владимир Русланович ущипнул ее за ягодицу.

- Иди, иди, радость моя.

Анна вспыхнула и быстро испарилась.

- Давай Саша, выпьем за твою новую жизнь. Завтра тебя освободят. Я тебе дам адрес, где будешь жить, а работать будешь не у меня, у другого хорошего человека, тоже в обиду тебя не даст. У меня нельзя вольному, закрытое предприятие.

Мы выпили, вспомнили и уточнили причины провала нашей операции.

- Ведь твои Мишка. - говорил Владимир Русланович.

- Он не мой.

- Неважно. Мишка лапшу тебе на уши вешал, утверждая, что пошел служить в армию. Он год проучился на спец курсах КГБ и пошел в народ, как народоволец, выявлять неугодных вроде тебя и меня. Сексотом стал.

- Вроде, ему повезло. - заметил я.

- Повезло. Но дерьмо всегда останется дерьмом. У тебя руки, голова, а у него что...нюх, да и тот разбитый.

- Разбитый, не разбитый, а меня он тогда поймал.

- Это я виноват. Если бы не приборы, мы бы до сего времени шлепали монеты. Ты не стесняйся Саша наливай. Я у тебя в большом долгу. Обещаю буду поддерживать все время. Если что, не сомневайся, все сделаю.

- А где Измаил?

- Здесь, где ему быть.

- Как здесь? Я его не видел.

- Его тогда так и не поймали, потом я его нашел и перетащил сюда. Года два уже здесь работает. Ты с ним встретишься, когда выйдешь на свободу. Да ты пей Саша, пей.

Мы распили всю бутылку и я с хорошим настроением пошел в камеры изолятора.

Меня действительно, на следующий день отпустили из изолятора, выдав паспорт и деньги, и я пошел искать адрес, переданный мне Владимир Руслановичем

.

Дверь открыла молоденькая девушка с испуганным личиком. Ее кудряшки нервно вздрагивали на чистой коже лба. Она была очень пропорционально сложена и длинная шея поддерживала голову с челкой и стянутыми волосами в кичку.

- Вам кого?

- Мне сказали, что здесь свободная комната.

- Кто сказал?

- В милиции.

Она поежилась.

- Вы русский.

- Да.

- Это уже легче. Мама, - крикнула она в коридор. - Здесь новый жилец пришел. Слава богу, русский.

Вышла полная женщина, протирая руки полотенцем.

- Антонина Павловна. - представилась она, протягивая руку.

- Александр Максимович.

- А это Галя, моя дочка. Галочка покажи комнату.

Кичка вздрогнула и повернулась ко мне. Головка стала удаляться.

- Идемте, - раздался голос в коридоре.

Комната имела полужилой вид. Стол, шкаф, буфет, кровать и четыре стула.

- Вы не курите? Хорошо. А то прежний хозяин смолил, аж стены закопченные оставил. - А что с ним?

- Уехал в Россию.

- А вы?

- Нам некуда. Мои родители из Белоруссии, а там во время войны немцы всех родственников вырезали. Других нет.

- Ну что ж, остановлюсь здесь.

- Что у вас, вещей нет?

- Нет. Ограбили добрые люди.

- Здесь везде так. Хожу теперь только по своему району. Здесь меня все знают, а стоит только в другой попасть, того и гляди, разденут и изобьют.

- И давно такая здесь обстановка?

- А вы сами от куда свалились, что ничего не знаете?

- Из-под Александровки, Московской области.

- Там наверно тишь и благодать, а здесь, только и слышно: "Прирежем и прирежем".

- Ладно Галя, я надеюсь скоро этот бедлам кончиться.

- Хорошо бы.

Мой новый хозяин, Александр Закирович, встретил меня, как близкого родственника.

- Кто пришел? Дорогой. Ты лучший друг Владимир Руслановича, теперь ты мой друг. Русланыч просил, что ты пожелаешь, все для тебя сделать. У тебя есть желание?

- Есть. Нужна пушка с патронами. Нужна жратва. Деньги какие-нибудь.

- Фу, это все ерунда. На, - он вытащил из стола настоящий новенький кольт 38 калибра и несколько коробков патронов к нему. - Возьми. Еду и деньги получишь после работы. Хорошо. Сейчас к делу. Видишь.

Он достал из кармана сто рублевые монеты, последней чеканки монетного двора. Они были двух типов. Одни с золотым кружочком по центру, другие без.

- Как, можно сделать?

- Можно и те, и те.

- А когда будет первый выпуск, если мы тебе все дадим.

- Через 17 дней.

- По сколько можешь выпустить?

- Сколько закажешь форм. Каждая форма дает в день 430 монет.

- Постой, постой, дай я сейчас подсчитаю.

Хозяин вытащил из кармана калькулятор и начал в бешеном темпе нажимать на кнопки.

- Нужно 5 форм. - сказал он.

- Шесть, - уточнил я. - Одна должна быть все время запасной.

- Пойдет.

- Эй, Зур, отведи Сашу в мастерские, да что ни попросит, сделай сразу.

Здоровый черный увалень кивнул головой.

- Пошли.

Мастерская как мастерская, но есть все оборудование и все материалы. Работают в основном русские, есть чеченцы, ингуши и даже еврей.

- Александр Максимович.

Позвал кто-то меня. Я обернулся. У дверей стоял Измаил. Мы, на глазах у всех обнялись.

- Живой черт.

- Зачем черт. Просто живой. Вам зато здорово досталось, Александр Максимовирч?

- Досталось, Измаил. Мы с тобой после работы поговорим, а сейчас, познакомь меня с хозяйством.

- Пойдем.

Мне дали кучу этих парней и мы начали готовить пресс-формы, варить сплавы и прокатывать их в листы. Началось изготовление первых экспериментальных монет.

Я пришел домой поздно. В руках у меня были мешки с консервами, фруктами, хлебом и даже с бутылкой водки. Все отдал Антонине Павловне и она была отчаянно этому рада.