- Похвальное рвение, молодой человек, похвальное! – хмыкнул Матанцев. – Дерзай! А теперь по остальным нашим делам. Как мне доложил Володя, вы с ним по аккумуляторному заводу порешали?
- Да.
- Вот и славно! Теперь по банку. Знающие люди подтвердили, что дело это хорошее и зело прибыльное, а банковскую лицензию сейчас не получает только ленивый, главное, чтоб бабки были, но бабки хорошие – ближе к полутора миллионам баксов собственного капитала. У нас с тобой таких денег нет, но вскоре могут появиться. – он выразительно на меня посмотрел. – А по сему, ждём этого чудного момента и начинаем шуршать по поводу здания банка и лицензии, благо что скоро должничков в Москве, с твоей помощью, должно прибавиться! – Матанцев ухмыльнулся.
- Я понял, Виктор Петрович.
По дороге из Сысерти домой, я сказал Валере:
- Кандидатура Светланы Матанцевым согласована, надо встречаться и разговаривать. Есть предложение – сделать это сегодня, тем более, как я понимаю, девчонки сегодня после ночевой.
- Такие встречи мне нравятся. – улыбнулся Валера. – Сейчас до телефона доберёмся и позвоним.
* * *
К шести часам вечера Валера приехал ко мне на съёмную квартиру с Ниной и Светой, которая с порога кинулась мне на шею.
- Я соскучилась, Лёшка! Что у тебя там за проблемы в учёбе, которые мешают нам встречаться почаще, а? – прошептала она мне на ухо.
- Да… - я махнул рукой, показывая, что эти проблемы не стоят её внимания.
Весь вечер я анализировал поведение Светы с точки зрения работы, которую ей хотел предложить, кроме того, мной не осталось незамеченным повышенное внимание Валеры к девушке, повод, как я и предполагал, оказался тот же:
- Мне кажется, она точно подойдёт. – негромко сказал мне он, когда они с Ниной от нас уезжали.
После того, как мы убрали остатки пиршества, Света предложила:
- Давай в душ сходим вместе?
«А как же Женя? – пискнула совесть и тут же сама себе и ответила. – Женя дома, сегодня с ней по телефону разговаривали, всё у нас будет хорошо!»
- Свет, а ты уверена, что нам удастся помыться? – улыбнулся я, стягивая футболку.
- Не уверена. – она расстегнула джинсы, повернулась ко мне спиной, и, характерными движениями профессиональной стриптизёрши, начала их снимать.
После того, как джинсы оказались у неё в руках, этот предмет одежды полетел в меня, как и рубашка, бюстгальтер и трусишки. Я, как порядочный, пойманную одежду расправлял и вешал на соседний стул, умудряясь делать это на ощупь, не отрывая от Светы вожделеющего взгляда.
До ванной мы всё-таки дошли, но помыться удалось только со второй попытки.
- Я очень соскучилась! – прошептала мне Света, когда мы лежали на диване, успев сходить в душ ещё раз.
- И я. – а про себя добавил – «как выясняется…», и продолжил. – Свет, у меня к тебе есть серьёзный разговор. – я почувствовал, как девушка напряглась.
Эта фраза, хоть и носит все признаки штампа, всегда производит на вашего оппонента какое-то магическое действие, в каких бы вариантах вы её не произносили: «Нам надо серьёзно поговорить», «У меня для тебя есть серьёзный разговор», и так далее. Он напрягается, мгновенно вспоминаются все «косяки» за последнее время, от такого разговора человек не ждёт ничего хорошего. Бывает и такое, что после этой волшебной фразы, собеседник начинает выливать на вас такие потоки откровений, что в пору за голову хвататься, особенно это касается детей. Вот и Света не стала исключением:
- Лёша, ты меня бросаешь? – всхлипнула она и обняла ещё крепче. – Только не бросай, я от тебя ничего не требую, не прошу! Можно мне хоть иногда быть с тобой рядом!
- Мать, ты что несёшь? Ты вообще о чём? – обалдел я от такого неожиданного напора.
- Я же чувствую, что ты ко мне охладел в последнее время, мы стали реже встречаться, Нинка и та с Валерой чаще видится, чем я с тобой! – уже не так истерично и с нотками уверенности заявила Света.
Бл@дь, ну почему, если тебя что-то напрягает, нельзя спросить прямо? Вот мы и «вымораживаем» друг друга, что в дружбе, что в отношениях, что на работе и в бизнесе. Такое ощущение, что копим «косяки» про запас, чтобы в момент последнего объяснения, перед окончательным разрывом отношений, вывалить всё сразу, получая удовольствие от того, что я «хороший», а ты… (дальше идёт перечисление «косяков»).
- Света, а ты помнишь, где лежит твоя моя футболка? – спросил я спокойно.
- Помню. – тихо ответила она.
- Сейчас ты встаёшь, одеваешь её и идёшь на кухню готовить нам чай. – продолжил я.
Девушка резво сползла с дивана, нашла футболку, натянула её и исчезла на кухне. Я тоже, в свою очередь, одел домашние штаны и футболку, прежде чем заявиться на кухню к Свете для анонсированного серьёзного разговора.
- Ну что, Светлана, свет очей моих, слушаю все твои накопившиеся претензии. Говорю сразу, бросать тебя я не собираюсь. – я устроился за кухонным столом напротив девушки, сидящей в позе примерной школьницы.
Пару минут она хранила молчание, а потом её прорвало:
- Ты всегда относился ко мне хорошо, ни разу я слышала от тебя упрёка за моё прошлое! Поверь, я это очень ценю! За всё это время тебе ни разу не изменила, хотя предложения поступают постоянно! – у неё из глаз выступили слёзы, которые она смахнула рукой. – И вот, в какой-то момент, я подумала, что у нас с тобой может что-то получится, но ты пропадаешь на две недели… А сейчас ты мне заявляешь, что у тебя ко мне серьёзный разговор! Что я должна подумать, дурак бесчувственный? - слёзы текли ручьём, и она заплакала навзрыд.
