Во все тяжкие - [37]

Что ещё заложили в меня "высшие силы", какую цель они преследуют, зачем мне всё это? Да, зажил я после "попадания" весело, ничего не могу сказать, и дальше будет, судя по всему, ещё веселее.

* * *

Заходя в приснопамятный меховой магазин, я сильно волновался. А если с этими женщинами что-нибудь случилось, а если у кого-нибудь из них слабое сердце? Но я напрасно себя накручивал. За прилавком оживленно общались давешние продавщицы. Обратив на меня внимание, они как-то разом спали с лица и замолчали. В полной тишине, я подошёл к ним и сказал, нарочито бодрым голосом:

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — практически в один голос ответили они и нырнули под прилавок.

"Я что, такой страшный?" — только это пришло мне в голову.

Из-под прилавка стало доноситься шуршание и невнятные возгласы, пока, наконец, женщины не распрямились, держа в руках какой-то пакет.

— Молодой человек, вот ваша куртка! — вырывая друг у друга пакет, они начали его разворачивать, пока не появилась моя курточка.

— Вы как вообще себя чувствуете? — не обращая внимания на порванную вещь, спросил я их.

Женщины замерли, побледнели ещё больше, и ответили:

— Хорошо.

— Нормально.

Да, судя по их реакции, внятного разговора не получится. Очень хотелось во всех подробностях расспросить об их ощущениях после моего прошлого визита в этот магазин, но, боюсь, как бы скорую не пришлось вызывать.

— Спасибо, что сохранили! — я улыбнулся. — Надеюсь, что к вам можно обращаться за покупками?

Продавщицы дружно закивали головами.

— Не болейте! — я взял куртку и вышел из магазина.

Найдя в ближайших дворах помойку, выкинул в контейнер куртку и направился к дороге ловить тачку.

Вечером, за ужином, рассказал родителям эту историю, и услышал от них пожелание быть аккуратным и не злиться по пустякам.

— Сынок, я тут с одним своим знакомым переговорил, он, вроде как, не против водителем у тебя поработать. Вот телефон, позвони ему, — сказал отец, протягивая мне бумажку с телефоном.

Созвонившись со знакомым отца, Егором Дмитриевичем, и договорившись с ним встретиться завтра днём, я набрал Лену и предупредил её о том, что ночую сегодня в "нашей" квартире. Убедившись, что намёк понят и возражений не имеется, собрался и направился в сторону дома девушки.

— Леночка, как ты смотришь на то, чтобы получить подарок на Новый год не в новогоднюю ночь, а несколько раньше, допустим, в эти выходные? — спросил я у девушки, когда мы зашли в квартиру.

— Очень положительно, — ответила она насторожено. — А что это будет за подарок?

— Увидишь, на воскресенье ничего не планируй, поедем за подарком в центр, — я нагнулся, снимая обувь, и поэтому не мог видеть выражения Лениного лица, но, судя по тону, нужного эффекта я достиг.

— Лёш, ну скажи, ну пожалуйста!.. — Лена бросила раздеваться и полезла ко мне обниматься.

— Леночка, ты хочешь испортить сюрприз? — продолжал подначивать я девушку.

— Ну скажи, скажи! — топнула ножкой она.

— Хорошо, только дай мне раздеться и разденься сама, — сказал я со смехом.

Лена сделала вид, что дуется, разделась и проследовала за мной в комнату. Усевшись на диван, она демонстративно отвернулась и закинула ногу на ногу. Я сел рядом и с улыбкой стал на неё смотреть. Надолго её не хватило, и, повернувшись ко мне со смешной надутой рожицей, Лена заявила:

— Хватит меня мучить, говори уже! — и тыкнула меня в бок кулачком.

— Леночка, мы ж на Урале живём, зимы-то здесь холодные, так?

— Так, — она кивнула головой.

— А я хочу, чтобы моя Леночка не мерзла, даже в самые суровые холода! — я сделал паузу, нагнетая атмосферу.

— И?.. — только сказала девушка, делая руками характерные жесты, как бы показывая мне: "Ну, давай уже, не томи!"

— Я решил подарить тебе дубленку!

Несколько секунд Лена тупо на меня таращилась, не веря своим ушам, а потом, с визгом, зацеловав, сняла с меня одежду и показала, насколько в её жизни не хватало именно дубленки.

"А ведь будет ещё и покупка дубленки и благодарность после!" — именно с такими приятными мыслями я засыпал, обнимая Лену.

* * *

"Вроде, нормальное "зубило" — думал я, разглядывая красную "девятку" Егора Дмитриевича. Это был невысокий, крепкий мужик, лет сорока пяти, с заметным, даже под зимней одеждой, брюшком. Было видно по машине, что к "презентации" её готовили: судя по отсутствию наледи, она была вымыта и высушена в теплом боксе, коврики были чистые, пыль в салоне протёрта. Такой подход мне очень понравился.

— Егор Дмитриевич, отец описал в общих чертах характер работы? — я вопросительно посмотрел на него.

— Да, описал, возить вас надо, — это "вас" было приятно слышать.

— Хорошо, договоримся следующим образом. Возить меня надо будет в институт и из института. Кроме того, если понадобится, мы будем ездить ещё и по другим делам. Зарплата будет триста долларов в месяц, испытательный срок – два месяца. Вас это устраивает?

— Устраивает. Когда приступать? — совершенно индифферентно спросил он.

— С понедельника и приступите. Жду вас в 7-45, адрес, куда подъехать, скажу потом. В воскресенье контрольный звонок.

* * *

Как вы думаете, в какой магазин я повёз Лену за дубленкой? Правильно, в уже проверенный бутик на улице Свердлова. Продавщицы встретили меня, как родного, поинтересовавшись, чуть бледнея, что меня снова привело в их салон. Указав на Лену, попросил их подобрать для неё хорошую, качественную дубленку, но не забывать при этом про скромные финансовые возможности простого студента.