Во все имперские. Том 1 - [33]

— А чё? Я не против, — обиженно ответил Медведянский, — Почему бы и нет? Я бы хорошо смотрелся в короне. Мне вообще идут золото и парча.

— Кхе-кхе… — вмешался Псобчаков, — Если мы отметаем Малого, то остается два варианта — Михаил и Чудовище.

— Да, два варианта, — согласился Лёдов, — Но не этих. Михаила можешь вычеркнуть, его почти все считают предателем, магократия его никогда не примет. Нет, наш второй вариант — принцесса.

— Кхе-кхе, баба на троне…

— Баба на троне — это Павел Павлович, или Малой, — перебил Лёдов, — А принцесса — оптимальный вариант. Или принцесса, или переворот. Выбирайте.

— Но это же выбор между огромной клизмой и сэндвичем с дерьмом, господа! — возмутился Медведянский.

— Всё так, — согласился Лёдов.

— Да, — кивнул Псобчаков.

На минуту повисло молчание. Воздух в помещении как будто стал ледяным, таким холодным, что будто заморозил уста тайных советников. Каждый из них думал о своём.

— Значит, Чудовище, — наконец высказал Лёдов то, что остальные сказать боялись.

— Кхе-кхе… — сказал Псобчаков, но это «кхе-кхе» означало согласие, хоть и вынужденное.

— Да будет так, — подытожил Медведянский.

Лёдов кивнул и нажал на экран собственного смартфона, отправляя заранее заготовленное сообщение.

Через минуту двери Зала Мальтийского Ордена распахнулись.

Медведянский не сдержался и зажмурился, Псобчаков поморщился от омерзения.

— Поприветствуйте Императора Всероссийского, господа, — провозгласил Лёдов, — Или Императоров? Я не уверен, в каком числе вас представлять, Ваше Величество.

— НЕВАЖНО, — прохрипело Чудовище.

Медведянский был близок к обмороку.

Глава 11. Посадские флексы

«Сiмъ указомъ Царскимъ повѣелеваю:

Всемъ магократамъ-дворянамъ носiть фамилии говорящие, как енто в Европе принято: чтобы фамилия сразу о способностяхъ клана говорiла.

Тѣм, кто летать умеѣтъ зваться Полѣтовыми, а тем кто, к примеру, пѣрдитъ громко — Пѣрдуновыми.

А всѣ фамилии иностранные смѣнить на русские, ибо негоже русскiм магократамъ зваться Штольцами и Штофъфами.

А нашему роду Импѣраторскому свою изначальную фамилию Багатуръ-Булановых отнюдь не смѣнять, а на вѣки вечные сохранить.

И способность нашу клановую навѣчно скрыть, дабы никто, кроме членов клана, да Тайных Советников о нѣй не ведалъ.

Ибо наша сiла — тайная.

А кто о ней болтать будетъ — того сечь батогами и в Сибирь ссылать.

Авось на сибирском морозце болтать отучаться, бляди.»

Указ Императора Петра I Великого из клана Багатур-Булановых «О фамилиях русскiх магократовъ», 1719 год

К счастью, в кузове квасовоза оказалось полно места.

Часть кваса, как выяснилось, была отдана в качестве взятки таможеннику еще под Петербургом, поэтому пространство освободилось, что позволяло использовать грузовик для эвакуации моих холопов, даже не выгружая квас.

Я послал дальнобойщика в поместье Нагибиных спасать мою живую собственность, а еще сразу же запихал ему в кабину Рэй, предупредив Фрэнка, что Рэй — еще девица, и я желаю, чтобы она к концу путешествия таковой и осталась.

Согласно моему плану холопов должны были эвакуировать в Псков, на склад «Карельского кваса», где они будут в безопасности. Фрэнка должна была подстраховать Таисия Подскокова-Кабаневич. Предполагалось, что она подскочит кабанчиком и телепортируется к дальнобойщику, когда Фрэнк приедет в моё поместье.

Я бы уверен, что Прыгуновы прямого конфликта с Кабаневичами зассут и в присутствии Таисии точно никого убивать не станут. Прыгуновы, конечно, высоко прыгают, но Подскоковы-Кабаневичи явно прыгнули выше них и по богатству, и по своему положению в местной клановой иерархии.

Единственным и главным косяком моего плана оставался тот факт, что я клятвенно обещал Таисии, что погашу все расходы на транспортировку и содержание моих холопов. Причём, в ближайшее же время и в двойном размере.

Как я это сделаю — я понятия не имел.

Ну и плевать. Там уже разберемся.

В любом случае, потерять своих последних, и так немногочисленных холопов было гораздо паршивее, даже чисто с экономической точки зрения. Не говоря уже о моральной стороне дела. Крепостные же — тоже люди, хоть местные законы так и не считают, поэтому мне не хотелось, чтобы Прыгуновы их перерезали.

Я дал Фрэнку все необходимые инструкции, а еще попросил его подвезти до дома попа, а также извиниться от моего имени за то, что я не вернул батюшке его бэху.

Судя по всему, я теперь, вдобавок ко всему остальному, еще и торчал отцу Антонину автомобиль. Впрочем, тут я не был уверен — возможно, магократы в этом мире отдавать долги попам не обязаны. Кроме того, тачку по факту расколошматили Прыгуновы, а не я.

В любом случае, возвращать батюшке ту груду металлолома, в которую его бэху превратили барины-лягухи, было бы просто невежливо. А въезжать на ней в Псков — так и вообще опасно.

Я бы на месте местных гаишников, например, сразу расстрелял такое говно еще на подъезде к городу. Чисто для профилактики.

Поэтому раздолбанную бэху я бросил в полях. Потом я захватил с собой Дрочилу, поймал попутку — очередного дальнобойщика, только это вёз уже не квас, а мороженые органы для трансплантации, вырезанные у холопов — и отправился в Псков.