Во времена Николая III - [69]

– Ну, что ж,– вздохнул директор,– накопившееся неудовольствие всегда можно вылить на какого-нибудь стрелочника, который  должен отыскаться в массе людей.

Директор нажал потайной звонок, закрепленный под столешницей письменного стола. Дверь отворилась и на пороге появилась секретарша.

– Срочно разыщите завхоза,– приказал директор.

– Его трудно найти,– пожаловалась молодая девушка, недавняя школьница.– Он всегда в делах и в бегах.

– Найдите его и приведите ко мне живым или мёртвым,– пошутил директор, вспомнив, что заместитель  родом с Востока и должен понять важность сообщения, когда ему дословно донесут смысл сказанных слов.

   В его устах, кроме смеха, слышалось рокотание угрозы и намек, что в каждой шутке есть часть шутки, а остальное правда.

– Я попробую найти его живым,– с улыбкой согласилась секретарша.

– Пробуйте и побыстрее.

   Вскоре разгорячённый заместитель директора по хозяйственной части вбежал в кабинет Виктора Ивановича.

– Почему-то нерадивые строители никогда не успевают выполнять наши заказы в срок!– встретил директор своего заместителя заготовленной тирадой.– Если они не выполняют наши требования, найдите других. Я не намерен падать лицом в грязь перед иностранными гостями! Почему-то у них офисы начищены, а у нас в части блеска, как в песне, всегда чего-то не хватает.

    Заместитель директора попытался сказать что-то невразумительное в своё оправдание.

– И не рассказываете мне, что, чего и  как,– перебил директор, увидев полураскрывшийся рот.– Недоделки следует срочно исправить! У строителей,– смягчился он,– существует термин «покраска за два раза», о котором упоминается  в смете каждого проекта. Предложите им покрасить пол во второй раз. И чтобы к утру полы высохли,– директор вновь перешёл на командный тон.– Если они не владеют технологией экспресс-метода сушки покрашенного дерева, то пусть дуют на краску сами.

    Вслед за завхозом в кабинет директора вызвали Невыездного. Ни об утреннем эпизоде, ни о своих размышлениях и выводах Виктор Иванович не обмолвился ни словом. Спрятанный топор войны лежал в укромном месте.

– Семён Михайлович,– ласково обратился директор к своему подчинённому, вставая и на ходу собирая со стола бумаги в папку.– Я еду в аэропорт на встречу с французской делегацией. Попрошу вас завтра утром, как только мы появимся в институте, присоединиться к нам.  С нами будет профессиональная переводчица, но я знаю, что у неё всегда возникают трудности при переводе терминов по специальности и здесь вы незаменимы.

– Хорошо, Виктор Иванович,– миролюбиво согласился Семён Михайлович, вспомнив следы своих ног в коридоре на свежевыкрашенном полу.

     Утром следующего дня французская делегация знакомилась с достижениями института. Выступления руководителей лабораторий и отделов  в кабинете директора затянулись до полудня.  Каждый говорил чрезвычайно много о значимости разрабатываемой темы. Наконец последний оратор закончил выступление и присутствующие, облегчённо вздохнув, потянулись к выходу, чтобы поскорее занять свободные места в автобусе, забронированном для поездки на лесную поляну, где был организован  званый обед в честь дорогих гостей. В  охотничьем доме, посреди просторной светлой залы, рассчитанной на приём большой компании, стоял стол, уставленный яствами и деликатесами. Прибывшие чинно рассаживались. Во главе стола восседал хозяин. Справа от него сел  заместитель директора по научной работе. За ним стала размещаться немногочисленная французская делегация, а оставшиеся свободные стулья хаотично стали  занимать местные представители. Первый тост поднял Виктор Иванович.

– Мы ваши достойные ученики,– обратился он к французам с заздравной речью.

    Он пространно заговорил, ссылаясь на исторические даты, о Парижской коммуне и ее влиянии на революцию семнадцатого года. У французов, не ожидавших столь длинного экскурса в историю, вытянулись лица. Никто из них не собирался выяснять, кто из  родственников стоял со знаменем на баррикадах, а кто, оставаясь приверженцем короля, палил из пушек  в те далёкие времена по сгрудившимся массам. Директора не смутила натянутая атмосфера. Он говорил правильные речи, и никто не мог его смутить.   По окончании тоста, соблюдая приличия, компания шумно поднялась и выпила. Сам   Виктор Иванович, сославшись на то, что за рулём, не стал пить. Семён Михайлович и рядом стоявшая руководитель отдела Мария Владимировна, эксдиректор института, озорно переглянулись, чокнулись и выпили.  Они-то знали истинную причину  добровольного отказа директора от спиртного, которую поведал им его сокурсник по учебному институту.

– Дело не в том, что ему нельзя пить,– объяснил  как-то подвыпивший закадычный друг,–  а в том, что, добравшись до глюков, он всегда начинает рассказывать, какой он великий учёный и что ему нет равных среди присутствующих. Его невозможно остановить, сколько бы ему не говорили. После отверзвления Виктор Иванович понял свою ошибку и, как разумный человек, перестал употреблять спиртное в компаниях, чтобы не попадать впросак. Поэтому ему остаётся наблюдать, как другие пьют, и контролировать обстановку.