Во власти речных ведьм - [15]
– Вот и они, родимые. Даша, смени выражение лица. Ты меня пугаешь! – побледнев, пыталась пошутить сестренка, а сама быстро огляделась по сторонам.
– Откуда ты выплыла?
– Из кухонной кладовой. Да подойди же, не бойся.
– Надо же, а мы его не приметили, – удивилась я – тумбочка была привинчена к крышке люка. В ней кроме салфеток и кухонных полотенец ничего тяжелого не было. Ее поворот открывал вход в подвал.
– В нашем доме много секретов, – не очень радостно молвила Катя. Хочешь посмотреть, что внизу? – показала она на ступеньки ведущие вниз.
– Может, не сейчас… – Моя растерянность не осталась незамеченной.
– Ой, да ладно! Свет включается, когда открывается люк. Здесь чисто, сухо и полный порядок. Запас овощей: картошки, лука, морковки и прочее; вина и ликеры, самогонка, консервы овощные и ягодные, варенья. Есть ледяная комната на случай, если электричества не будет. Она вместо холодильника. Хотя, в доме генераторная. Ветряки за домом подключены к сети – мы просчитывали, экономия существенная. Есть запасы дизеля, дров, каменного угля. В общем, все серьезно, по-армейски, как любил папа Сережа.
Я была немного пьяна, и упоминание о нем раззадорило меня на, пожалуй, самый острый вопрос моей юности:
– Кать, почему меня твой папа Сережа старательно вычеркивал из своей жизни?
– О-хо, на это так просто не ответишь!
Увидев, что я отворачиваюсь, она начала быстро говорить, слегка сбиваясь на словах:
– Самое главное – он считал, что тебе так будет лучше. Без объяснений, как ни пытали мы его с мамой Наташей. Есть и реальные факты. Постараюсь покороче. Папа Сережа был командиром в отряде по зачистке объектов, зараженных радиацией, химией и всякой заразой. Там Андрей Степанович Броховцев начал служить сразу после академии. Говорят, наш «биологический» слыл способным, и храбрости ему было не занимать. В отряде все хорошо относились к молодому компанейскому парню. К тому же он был обаятельным красавчиком, многие девушки по нему с ума сходили. Но каждый день к определенному часу на свидание в часть к нему приезжала молодая женщина. Беременная. Твоя мама. У них была страстная любовь! Над парнем подшучивали, давали зеленый свет, не оставляли на службе после рабочих выездов. Как-то ближе к вечеру их спецотряд подняли по боевой тревоге. Опрокинулся состав с радиоактивными отходами. Их везли на уничтожение. Из накрененного седьмого вагона вытекала эта гадость. Они практически ничего еще не успели сделать, когда вагон начал падать. Наш папаша в этот момент на часы смотрел – думал, успеет ли на свидание. В общем, зазевался. Папа Сережа добежал до него и оттолкнул в последний момент. Сам же оказался под вагоном. Повезло, что провалился в оторванную боковину. Вагон вскрыли только через три часа. Весь отряд спешно убирал вытекшее радиоактивное топливо. Командир – папа Сережа оказался жив, но сильно облучен и ранен. Даже в таком состоянии, один, он сумел остановить течь из контейнера и поместить его в дополнительную защитную емкость. По требованию безопасности такие были в вагонах. В темноте, при свете нашлемного фонарика, с поврежденным защитным костюмом, он дышал ядовитыми парами. Я все это к чему: у каждого был конкретный приказ, когда они начали обезвреживание злосчастного вагона. Наш папаша его не выполнил, все мысли у него были о свидании. Папу Сережу комиссовали. В его наградной планке появилась еще одна медаль. Целый год он провалялся по госпиталям. Врачи говорили, что после такого не живут. Он выжил назло! Как-то раз к нему в госпиталь пришла твоя мама с ребенком – с тобой, значит. Просила его уговорить нашего шельмеца ее не бросать. Командир, мол, у него большой авторитет. Представляешь, из-за чувства вины за совершенную ошибку у Андрея Степановича любовь остыла, интерес к твоей матери и к тебе новорожденной он потерял. Вот такая ситуация. Папа Сережа знал, что у него детей уже никогда не будет. А женщина, мужа которой он спас, обвиняла его в том, что он ей жизнь разбил! Кстати, в этот же день к папе Сереже пришла новая медсестра укол делать. Так он встретил маму Наташу – любовь всей его жизни, родную сестру твоей матери.
Я задумалась над перипетиями судьбы. Краем глаза рядом заметила странное движение, словно черная тень через стеллаж с банками прошла, и он дрогнул. Катя, неестественно сгорбившись, тоже смотрела в ту же сторону:
– Не поминай! – выдохнула. Замерев, она чего-то ждала.
Тень заметалась, собой раскачивая деревянные полки. Призрак! Фигура женщины из темной роящейся пыли. Увидев сосредоточенный взгляд сестренки, поняла, что мне это не кажется. В горле запершило. Я застыла, не зная, что делать.
– Ой, ёй-ой-ёй!! – раздался истошный Маринкин вопль и звон бьющегося стекла.
Она мышью метнулась из своего ненадежного укрытия. Открытый стеллаж кидался банками с засушенными травами. Аромат леса и полей витал в воздухе с измельченной сухой зеленью.
– Подслушивала… – констатировала Катя.
Маринка еле успевала уворачиваться от опасных снарядов и острых стеклянных осколков. Она чихала сквозь испуганные плачущие вопли.
– Даш, попроси свою маму перестать! Она сейчас тебя больше послушается, – напряженным шепотом попросила Катя.
