Во мраке Готэма - [31]

— Что-то в этом парнишке кажется мне знакомым, но не могу сказать точно. Почему вы им интересуетесь?

— Он наш главный подозреваемый, — ответил я. — У нас есть косвенные улики, связывающие его с убийством Сары.

«Но никаких серьёзных улик», — подумал я про себя. А они мне были очень нужны.

«Где же Алистер?»

— Ваш подозреваемый посещает Колумбийский университет? — озадаченно уточнил Ричард.

Мы ответили отрицательно и решили не посвящать их в более подробные детали. Мы поблагодарили мужчин и вышли из кабинета, и всю дорогу до дверей вниз по лестнице нас сопровождал громкий, надсадный кашель Ричарда Бонэма.

Мы пересекли четырёхугольный дворик перед исследовательским центром, но Алистера нигде не было видно. Изабелла уверяла меня, что для него это — обычная вещь, и волноваться не стоит, но я нетерпеливо топтался на месте. Нам ещё столько предстояло сделать!

Из сегодняшних разговоров мы вынесли много интересной информации, и теперь в моей голове начал потихоньку формироваться образ личности Сары. Но чем более настоящей она становилась для меня, тем острее я ощущал необходимость поймать её убийцу, как можно скорее. Майкл Фромли до сих пор оставался на свободе, а это было неприемлемо.

Раз мы всё равно ждали Алистера, я позвонил за это время Джо и рассказал ему об Агнусе МакДональде. Затем я позвонил в Принстонский университет и оставил сообщение для самого математика, где просил его позвонить в исследовательский центр или прийти туда лично.

«Да почему же Алистер так задерживается?»

Прошло ещё десять минут.

Я предложил Изабелле прогуляться до Бродвея и посмотреть, не появился ли там Алистер. Возможно, мы найдём его на пересечении со 113-ой, как и планировали изначально.

Уличный торговец на углу 116-ой и Бродвея продавал кульки с жареным арахисом, и, когда я услышал его запах, то осознал, насколько голоден. Я купил у него два кулька, и мы с Изабеллой ели орехи, пока шли по улице.

— Знаете, мне кажется, я её уже однажды встречала. Где-то около года назад, — неожиданно произнесла Изабелла.

— Кого её? — уточнил я, хотя понимал, что она говорит о Мэри Бонэм — юной леди, с которой мы недавно разговаривали.

Но Изабелле удалось меня ещё раз удивить.

— Сару Уингейт.

— Вы раньше встречали Сару? — я замер посреди улицы и повернулся к ней. В моём тоне ясно слышалось недоверие. — И почему вы до сих пор молчали?

— Я только сейчас вспомнила. К тому же, я не уверена, что это действительно была она. Но мне кажется, что я видела её прошлой осенью на встрече женского комитета в поддержку компании по переизбранию на пост мэра Сета Лоу[31]. Многие, особенно здесь, в Колумбийском университете, надеялись, что смогут помочь нашему бывшему президенту университета в борьбе с МакКелланом.

— Какой была Сара? — спросил я.

— Напористой, — Изабелла посмотрела на меня через густые чёрные ресницы. — То есть, она не участвовала в мелких разговорах на интеллектуальные политические темы. Она пришла лишь на одно собрание. У меня сложилось впечатление, — печально улыбнулась Изабелла, — что наше общество было не совсем в её стиле. И из того, что рассказала сегодня Мэри, я теперь понимаю — цели женского комитета были для неё слишком мирными.

Мы двинулись дальше по улице, и я смущённо произнёс:

— Простите, но я понятия не имею, что представляет собой встреча женского комитета, и уже тем более — почему они были не во вкусе Сары.

Изабелла рассмеялась над моим замешательством, и в её карие глаза засветились весельем.

— О Боже, как была бы разочарована наша организатор миссис Роден, если бы слышала это! Видите ли, женские комитеты, в первую очередь, политические группы, созданные собирающимися вместе женщинами, которые планируют, как смогут повлиять на голоса мужчин. Наверно, вы слышали их лозунг: «Мужчина голосует, а женщина решает, за кого»? Это должно служить напоминанием для женщин, что их мнение может изменить голоса многих мужчин.

— Никогда об этом не слышал, — откровенно признался я. — Я так понимаю, это часть движения за равноправие женщин, в которое входила Сара?

— Только слегка, — снова рассмеялась Изабелла. — Во-первых, вы должны понимать, что я лишь новичок в этом движении. Оно было создано много лет назад группой женщин, которой были отвратительны политические скандалы и взятки, окружавшие общество Таммани.

— Справедливо, — прокомментировал я, и замолчал, ожидая продолжения. Мы дошли уже до следующего перекрёстка, обойдя стороной мужчину с тележкой. Как снова показали вчерашние выборы, Таммани-Холл чрезвычайно эффективен, когда надо продвинуть своего кандидата в органы правления — и потом его контролировать. Их мотивировали собственные интересы, а не нужды обывателей.

Изабелла тем временем продолжала:

— Я присоединилась к группе в 1901 году, чтобы поддержать кампанию Сета Лоу по выдвижению на пост мэра и реформы в образовании, системе налогообложения и санитарии. Конечно, основной задачей было сломать влияние Таммани на местных политиков, потому что именно они и удерживали общество от подобных реформ. И поэтому женское сообщество повторно поддержало Лоу в 1903 году, а этой осенью — Херста.