Во мраке Готэма - [11]

— Ужином? — многозначительно посмотрел мэр на пустой стакан Джо и продолжил выражать недовольство. — Я услышал новости от миссис Кин.

Я застонал про себя: вмешательство главной сплетницы городка, всюду сующей свой нос, вряд ли сможет помочь делу. Я видел её среди небольшой группки людей у поместья Уингейтов. Пусть она и обладала крохами истинной информации, её буйное воображение уже явно присовокупило к ним всевозможные подробности.

— Она много чего мне рассказала, — заявил мэр, продолжая распекать нас за то, что мы не поставили его в известность.

Он был знаком с семейством Уингейтов, поэтому это убийство затрагивало его лично. Хотя всё, что на самом деле заботило мэра, это реакция населения Добсона.

— Подобные новости могут вызвать всё дальше расползающуюся панику, если мы не справимся с этим делом прямо сейчас, — сказал Фуллер.

Он продолжал бормотать, полностью не принимая во внимание потерянную сегодня человеческую жизнь. Его больше беспокоила реакция делового сообщества Добсона. Если это происшествие спугнёт деловых людей, то город потеряет на доходах от налогов.

Тем временем мэр закончил свою речь и пожелал нам спокойной ночи.

— Я буду пристально следить за этим делом, господа. И ожидаю постоянных отчётов и прогресса, помните об этом. Мы должны расследовать это дело в кратчайшие сроки.

И пошёл к дверям уверенной походкой, словно одного его приказа было достаточно, чтобы сразу же раскрыть дело.

Мы все знали, что это не так. На каждый раскрытый случай убийства в Нью-Йорке у меня приходился десяток нераскрытых. Чтобы распутать дело, одного желания было мало. Как и давления со стороны политиков. Для раскрытия необходимы должные навыки, ум и неимоверное везение.

Но человек, подобный Фуллеру, которого в первую очередь заботит не само убийство, а его негативные политические последствия, никогда не поймёт этого.

— Есть какие-нибудь мысли на счет медальона? — когда мэр ушёл, я тихо поинтересовался у Питера его мнением по поводу двух маленьких фотографий.

— Я могу сделать кое-какие выводы по этим фотографиям, — ответил Питер. — Только вот помогут ли они вам — это другой вопрос.

— Продолжай, — настоял я.

Я очень надеялся, что что-нибудь из его измышлений сможет помочь, потому что иначе медальон был тупиком. Пока Питер проявлял в лаборатории эти фотографии, я покрыл небольшой медальон порошком, чтобы найти отпечатки. Но не нашёл ни одного подходящего, что было неудивительно, если учесть, в какой грязи он отыскался.

Питер аккуратно достал из медальона фотографии и повернул их к нам.

— Хоть снимки и небольшого размера, я смог определить, что сделаны они по так называемой нами, фотографами, методике вудберитипии[3].

Мы с Джо не перебивали, зная, что Питер сам объяснит, что это значит.

— Вудберитипия — это процесс проявки фотография высокого качества, и для неспециалиста он вполне похож на обычный желатиносеребряный[4] фотопроцесс. У обоих методов есть много общего. Но данный процесс используется, когда фотограф хочет получить снимки, которые смогут просуществовать многие годы и не потеряют своего качества. К тому же, вудберитипия позволяет увеличивать фотографии без потери детализации и чёткости.

Питер вздохнул, закрыл медальон и вернул его мне.

— Но факт остаётся фактом: это вудберитипия. А для вас это важно по двум причинам. Во-первых, я полагаю, что существует другое, значительно большее по размеру изображение данных фотографий. Большинство фотографий, созданных путём данного процесса, это огромные снимки, которые клеят в роскошные альбомы. Никто не станет в трезвом уме выбирать такой редкий и затратный способ, если целью является создание крошечных фотографий.

Он на мгновение замолчал.

— И во-вторых, раз на этих снимках использовался процесс вудберитипии, можно сказать, что сделаны они, по меньшей мере, пять лет назад. Эту методику прекратили использовать в 1900 году из-за чрезмерно высокой стоимости. А сам я закончил ею заниматься ещё раньше.

Джо тихонько присвистнул и откинулся на спинку стула.

— Значит, она была знакома с мужчиной на фотографии, по меньшей мере, пять лет, но даже самая близкая двоюродная сестра его не узнала!

— Похоже на то, — произнёс Питер.

Я догадывался, какой будет ответ на мой вопрос, но всё же решил его озвучить:

— Обе фотографии были сделаны в одно и то же время и одним и тем же фотографом?

— Полагаю, да, — не колеблясь, ответил Питер. — Вы могли заметить, что и фон, и освещение, и даже то, что я называю «тоном» очень похожи. Если они были сделаны в Нью-Йорке и его окрестностях, будет возможным определить фотографа, поскольку подобный дорогостоящий процесс проводит ограниченное число специалистов.

Наш разговор продолжал крутиться вокруг одной и той же темы. Мы рассматривали различные варианты, пока нас не прервал шум и суматоха со стороны бара.

А через пару секунд я услышал, как произнесли моё имя. Я поспешил присоединиться к стоящей у двери миссис О’Мэлли, возле которой стоял мальчишка-посыльный с телеграммой для меня. Он пытался войти внутрь, но миссис О’Мэлли в одном была непреклонна: мальчикам младше шестнадцати не было позволено входить в бар.