Во имя жизни (Из записок военного врача) - [5]
Он остановился и еще раз посмотрел на меня, словно проверяя: «А тот ли ты человек, которому под силу такое дело?»
— Фронту нужна организация санитарной службы, которая была бы построена поточным методом. Тебе приходилось когда-нибудь командовать госпиталем? — снова обратился он ко мне.
— Нет, никогда в жизни, и тем более…
— Вот и отлично, — снова перебил он меня. — По крайней мере меньше рутины. Не будешь скован установками и нормами мирного времени. А будет трудно, придешь ко мне или к главному хирургу. Прием и сдачу дел от старого начальника госпиталя оформляй побыстрее. Время не ждет. Все. На днях побываю у тебя.
— По опыту многих войн, легкораненые составляют почти пятьдесят процентов из общего числа раненых… — вмешался Банайтис. — До сих пор они все убывали с фронта в далекий тыл страны. Их надо лечить здесь, недалеко от Вязьмы, и не менее пятидесяти процентов вернуть в строй. Но прежде всего их надо выявить, выделить из общего потока.
Мне хотелось сказать, что подобные мысли возникали у меня, когда я наблюдал погрузки на станциях Дорогобуж, Вадино, Кашотино и других, когда легкораненых без всякой сортировки, частенько вопреки их желанию, отправляли в дальние края; что Азбукин на свой страх и риск задерживает и лечит в своем медсанбате легкораненых, что и мы у себя в корпусе создали для них пункт… Подавив в себе это желание я сказал:
— Так думают теперь многие.
— Тем лучше, — отрезал он. — Значит, основные разделы работы: сортировка, неотложная хирургия и эвакуация.
На этом моя встреча с начальством закончилась.
Многому научил меня впоследствии начсанфронта, умный, в высшей степени требовательный к себе и окружающим администратор. А главное, научил самостоятельно принимать решения в ответственный момент. «Работай, действуй, не оглядывайся — говорил он. — Сейчас не мирная обстановка. Не всегда можно согласоваться с инстанциями. Пока запросишь, пока ответят, глядишь — и надобность миновала».
Все это было потом. А сейчас я ехал к месту своего нового назначения и с тревогой думал о том, как, не прекращая текущей работы, построить сортировочно-эвакуационный госпиталь нового типа с ежесуточной пропускной способностью в несколько тысяч человек.
Работа предстояла сложная, никаких инструкций и людей, имеющих опыт создания подобных госпиталей, не существовало. Вряд ли сам начсанфронта представлял себе точно схему этой организации.
Новоторжская
Что вез я с собой в Вязьму, в Новоторжский госпиталь? Немного знаний по военно-полевой хирургии и чуть побольше об организации военно-полевой медицинской службы. А вот практического опыта, который бы подсказал, как развертывать госпитали и другие медицинские формирования в условиях, когда фронт протянулся на сотни километров и в действие вступили такие средства ведения войны, каких не знала история, и не хватало.
Мы, военные медики, сильно отстали в этом отношении от своих собратьев по армии. Артиллеристы, летчики, танкисты и в мирное время имеют дело с той же техникой, что и в военное, а мы… Слишком много абстрактного было в нашей довоенной подготовке. Правда, мы изучали опыт предыдущих войн — первой мировой и гражданской, локальных войн: в Испании, Финляндии, у Хасана и Халхин-гола. Мы извлекали много полезного из опыта прошлого. И все же плохо представляли себе будущую войну, ее масштабы. Подразумевалось, что за нами будут прочные тылы, надежные узлы связи. Соответственно строилась и организация санитарной службы. А на деле наши «тылы» оказались линией фронта. Горели города и деревни. Приходилось оказывать помощь не только раненым на фронте, но и мирным жителям.
Из года в год оснащалась армия комфортабельными санитарными поездами удобными санитарными самолетами и автобусами для перевозки раненых, походными операционными и перевязочными, отличным инструментарием. Но как было не помянуть недобрым словом архибережливых снабженцев! В мирное время они прибегали к самым неожиданным приемам, чтобы оградить от нас свое имущество: то вместо госпитальной палатки выдадут обычную красноармейскую, то упрячут под семью замками инструменты и походное оборудование. А ведь нужна немалая тренировка, особенно для призванных из запаса врачей и санитаров, чтобы освоить имущество, без которого немыслима работа в боевой обстановке, или постигнуть даже такие простые на первый взгляд вещи, как порядок погрузки раненых и имущества в машины, свертывание и развертывание операционных палаток, их установка и утепление, расстановка операционных столов, укладка хирургического инструментария в гнезда-ящики! И если врач, имеющий опыт службы в армии, может с ходу использовать оборудование дотоле хранившееся в недрах складов, то что же делать гражданскому врачу?
В Новоторжской я стал членом новой большой семьи, которая насчитывала до шестисот человек обслуживающего персонала и несколько тысяч раненых, ежедневно поступавших со всех концов раскинутого на сотни километров Западного фронта.
Станция Новоторжская расположена на стыке железных дорог: Вязьма — Гжантск — Можайск — Москва, Вязьма — Ржев, Вязьма — Калуга — Тула. В нескольких сотнях метров — превосходная автотрасса Москва — Смоленск — Минск; неподалеку — полевой аэродром. Словом, здесь сходились жизненно важные пути подвоза людей и грузов к фронту и от фронта в тыл. Наша задача — принять все потоки и ручейки раненых, следующих по железной дороге, по проселочным и лесным дорогам.
Москва 1959–1960 годов. Мирное, спокойное время. А между тем ни на день, ни на час не прекращается напряженнейшее сражение за человеческую жизнь. Сражение это ведут медики — люди благородной и самоотверженной профессии. В новой больнице, которую возглавил бывший полковник медицинской службы Степняк, скрещиваются разные и нелегкие судьбы тех, кого лечат, и тех, кто лечит. Здесь, не зная покоя, хирурги, терапевты, сестры, нянечки творят чудо воскрешения из мертвых. Здесь властвует высокогуманистический закон советской медицины: мало лечить, даже очень хорошо лечить больного, — надо еще любить его.
Вильям Гиллер (1909—1981), бывший военный врач Советской Армии, автор нескольких произведений о событиях Великой Отечественной войны, рассказывает в этой книге о двух днях работы прифронтового госпиталя в начале 1943 года. Это правдивый рассказ о том тяжелом, самоотверженном, сопряженном со смертельным риском труде, который лег на плечи наших врачей, медицинских сестер, санитаров, спасавших жизнь и возвращавших в строй раненых советских воинов. Среди персонажей повести — раненые немецкие пленные, брошенные фашистами при отступлении.
Новый роман Вильяма Гиллера «Тихий тиран» — о напряженном труде советских хирургов, работающих в одном научно-исследовательском институте. В центре внимания писателя — судьба людей, непримиримость врачей ко всему тому, что противоречит принципам коммунистической морали.
Действие романа развертывается в наши дни в одной из больших клиник. Герои книги — врачи. В основе сюжета — глубокий внутренний конфликт между профессором Кулагиным и ординатором Гороховым, которые по-разному понимают свое жизненное назначение, противоборствуют в своей научно-врачебной деятельности. Роман написан с глубокой заинтересованностью в судьбах больных, ждущих от медицины исцеления, и в судьбах врачей, многие из которых самоотверженно сражаются за жизнь человека.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.