Во имя любви - [52]

В вагоне подземной электрички было очень много народу. Странно. Время-то для массового скопления совсем неподходящее. Иное дело — часы пик. Кирсанов прижался к стеклу. Никакого следа слез уже не было. Лицо мальчика было серьезным и сосредоточенным. Только дышалось немного тяжеловато. Хотя это могло быть вызвано и тесным соседством обильного количества потных людей.

Покинув метро, Кирсанов принял решение немного пройтись пешком, подышать свежим воздухом. Вот только ветерка сегодня, как назло, не было. Сплошное марево и духота. Неудачный денек, чтобы там ни говорил прыщавый парнишка из «Запорожца».

Возле одного из подземных переходов, привалившись спиной к бетонной стенке, сидел пожилой бомж. Трудно было на вид определить его возраст, но, как показалось поравнявшемуся с ним Ивану, человеку этому было явно не меньше шестидесяти. Бомж был небритый и грязный, но по какой-то причине Кирсанов невольно замедлил шаг, а потом и вовсе остановился и грустно взирал на это осунувшееся почти уродливое лицо опустившегося человека. Выцветшие глаза бомжа слезились и тоже пристально изучали двенадцатилетнего юнца.

Иван уже хотел было пройти дальше, но бомж вдруг прохрипел ему в спину:

— Дай закурить, парень.

— Извините. — Кирсанов пожал плечами и развел руки в стороны. — Я не курю.

Некоторое время бомж молча шевелил истресканными белесыми губами, а когда заговорил снова, голос его неожиданно повысился едва ли не до фальцета.

— Жалко сигареты? — сказал он, будто плюнул.

Кирсанов на мгновение растерялся.

— Не курю я, честное слово! — обиженно заявил он и, наконец отвернувшись от бомжа, зашагал в противоположную сторону. Но грязный неопрятный мужчина, сидевший возле подземного перехода, продолжал буравить своими глазенками удаляющуюся фигуру мальчишки и методично, через паузы, отпускал в его адрес обидные ругательства.

— Брезгует, потрох сучий… — брызжа в разные стороны слюной, обращался он неизвестно к кому. — Сволота сытая… Буржуй… Ублюдок…

Ваня Кирсанов этого уже не слышал.

Семирядин объявился в головном офисе почти к обеду. Разумеется, госпожа Виннер уже была на месте. Как истинная хозяйка владений, она была занята тем, что раскладывала на длинном столе распечатки каких-то документов. При появлении Андрея женщина подняла голову и внимательно оценила внешний вид своего бездарного компаньона. Тот уже более или менее находился в форме. Побрился, причесался и облачился в выходной костюм. Подводили Семирядина только оплывшее лицо и слегка сгорбленная фигура. Передвигался он тоже не слишком быстро.

— Вы еще трезвый? — язвительно бросила Ангелина и, тут же потеряв всякий интерес к вновь прибывшему, опять погрузилась в рутинную работу, связанную с документацией.

Андрей пересек кабинет и устало плюхнулся в кресло президента компании.

— И даже хотел поздороваться, — ответил он в унисон сообщнице. — Но передумал.

Столь невинная колкость ни в коей мере не могла ущемить достоинства госпожи Виннер. Говоря откровенно, она вообще пропустила ее мимо ушей, не придав ни малейшего значения. Ее длинные пальцы резво сортировали бумаги на четыре фактически равные стопки.

— Лучше поздоровайтесь с сестрой Ольги, — сказала она, не глядя на собеседника. — Здесь срочно нужны Кухарины. Оба.

— У меня на них аллергия, — поморщился Семирядин.

Он уже выудил из кармана сигареты и небрежно вертел распечатанную пачку в руках. Прикуривать не спешил, думая о чем-то своем. Ангелина криво ухмыльнулась. На этот раз, прервав рабочий процесс, она в открытую уставилась на Андрея.

— Выпейте антигистаминное и звоните, — безапелляционно заявила женщина. — Районные органы образования дали решение: Наталья эта с мужем становятся опекунами мальчика. Но они должны подписать просьбу об опекунстве.

— Сначала — решение, — ввернул Семирядин. — Потом — просьба о решении?

Но и этой его издевки госпожа Виннер не приняла. У нее уже не осталось никаких сил спорить с раскисающим буквально на глазах Андреем Матвеевичем и реагировать на его необоснованные выпады.

— В квантовой механике следствие может опережать причину… — заметила умная женщина Ангелина.

— Интересно, какие еще фокусы допускает ваша механика? — ухмыльнулся Семирядин.

— Еще? — Она вновь сосредоточила свое внимание на бумагах, ловко и проворно отыскала какой-то документ. — Вот еще… Доверенность на представление интересов Кирсанова И.В., которую даст эта колоритная парочка. — С этими словами госпожа Виннер толкнула бумагу от себя, и та, прокатившись по гладкой поверхности стола, ткнулась в указательный палец Андрея.

— Доверенность кому?

— Совету директоров, разумеется, — пожала плечами Ангелина. Выдержав небольшую паузу, она продолжила с нажимом в голосе: — Остается последний пункт. Мальчик. Но мы его достанем со всеми атрибутами. Со скипетром и державой. И все с этой затянувшейся увертюрой! Конец преамбуле.

К документу Семирядин так и не притронулся. Откинувшись на спинку кресла, он сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. Дым витой струйкой взвился под потолок. Андрей запрокинул голову вверх, наблюдая за его движением в воздухе. Наконец клубы бесследно растворились.