Внутренний смысл спорта - [5]

После олимпийских игр я выступал в Европе. В Кельне я старался побить мировой рекорд на 800 м. В тот день я чувствовал себя неважно. За 5 минут до забега я подошел к тренеру и попросил его снять меня с забега, потому что я не чувствовал того, что должен был чувствовать. Я совершенно не нервничал и не волновался. И это меня беспокоило. Мне не хватило до мирового рекорда 4 сотых секунды, и, конечно, мне было смешно. Меня действительно не волновал рекорд мира. У меня была золотая олимпийская медаль.

Шри Чинмой: По-моему, Олимпийские игры бесконечно важнее, чем чемпионаты мира. Олимпийские игры наполняют нас таким восторгом. Таких переживаний мы не испытываем, когда кто-либо устанавливает мировой рекорд. Само слово «Олимпиада» наполняет нас огромной радостью и внутренним трепетом. Когда люди произносят слово «Олимпиада», в этом столько волнующих эмоций. Мировые рекорды не вдохновляют с такой же силой. Внутренний смысл спорта

Джоаким: Мировой рекорд побьют, а золотая медаль останется с тобой навсегда.

Шри Чинмой: У меня было огромное желание смотреть Олимпийские игры. Бог благословил меня возможностью посмотреть четыре Олимпиады — Монреаль, Лос-Анжелос, Сеул и Атланту. Я думал, что одних будет достаточно, но когда в мою жизнь пришел Шудахота (Карл Льюис), я отправился в Лос-Анжелос, чтобы предложить ему свою молитвенную поддержку и ободрение. Перед выступлениями он медитировал вместе со мной. Я немного колебался насчет поездки в Сеул, но Шудахота приехал в Нью-Йорк и медитировал со мной. Он сказал, что я должен поехать. И я его послушался. Затем, позже, я отправился в Атланту, чтобы наблюдать его последние выступления. Я никогда не забуду Атланту.

Можно у тебя спросить, чувствуешь ли ты Милость, божественную Милость в беге, или ты чувствуешь, что все это — твое личное усилие? Перед забегами или во время них, чувствовал ли ты когда-нибудь, что нечто еще происходило внутри твоей скорости? Я называю это Милостью, божественной Милостью. Это ощущение, что Кто-то действует через тебя, Кто-то вдохновляет тебя бежать с максимальной скоростью. Или ты не осознавал этого?

Джоаким: Я всегда стараюсь бежать ради того, кого люблю. Я использую свое тело, чтобы выразить себя, передать свои лучшие качества, физические и умственные. В 1984 году я встретил Мэри — девушку, которая стала моей женой, — и влюбился. И выходя на этот забег, я чувствовал себя воином, рыцарем, который выходил на поединки, я знал, что все пройдет хорошо, я шел, чтобы победить.

А в Лос-Анжелесе время от времени было так, словно бы моя душа оставляла тело и входила в какое-то другое тело, и я наблюдал свое выступление чьими-то глазами. Я бежал, но наблюдал за собой через кого-то другого. Это очень трудно объяснить, но когда вы что-то делаете, то хотите выглядеть хорошо — не правда ли? Вот почему я провел свой забег так, чтобы это выглядело легко и без усилий. После забега все говорили: «Бог ты мой, глядя на тебя, кажется, что бегать так легко!» Но это было главным образом потому, что я старался показать все в выгодном свете. Когда вы бежите хорошо, то способны на это. Душа оставляет тело, и, сидя на трибуне, наблюдает за выступлением тела. Но когда бег не так хорош, вы не можете этого сделать. Вы нуждаетесь во всевозможной помощи.

Я всегда был очень набожным. Я ходил в церковь — не скажу, что много, потому что я использовал бег как способ укрепить свою веру, свою духовность. Я делал это каждый раз, когда начинал десятимильный забег. Другие бегуны не могли этого понять. Они спрашивали меня: «Как ты можешь бежать десять миль на четырехсотметровой дорожке? Тебе не скучно?» Я отвечал: «Нет, когда я бегу здесь, мой ум далеко отсюда. Мое тело бежит, а ум отправляется в какое-то иное место». Мне было очень легко это делать, не очень много парней могут делать то же самое. Я мог это делать. Не знаю, является ли это ответом на ваш вопрос?

Шри Чинмой: В тебе была духовность, в твоем сердце. Именно это я хотел узнать, потому что некоторые люди не верят в божественную Милость. Они верят только в свой собственный физический прогресс. Они тренируются для выступлений и чувствуют, что результаты придут потому, что они тренируются.

Опять же, есть те, кто придерживается иного мнения. Они тренируются и стараются обрести нового Друга, который бы помогал им. Кто этот Друг? Бог. В ваших забегах сейчас используют «кролика» («rabbit», или официально «pacemaker», буквально: задающий шаг. Его роль — задать общий тон, а затем сойти). Он помогает вам, а затем сходит с дистанции. У нас тоже есть Друг. Он уже там, внутри нас, но иногда Он также возникает перед нами. Пока мы думаем о Нем, мы чувствуем, что Он прямо перед нами. Потом, когда мы не думаем о Нем, Он исчезает внутри нас. Он прячется где-то глубоко в нас, а мы должны отыскать Его.

Что касается тебя, то ты полностью осознаешь, что есть третье Лицо, есть Некто еще. Ты, может быть, не молишься Ему перед забегом, но ты осознаешь Его присутствие. Но есть такие бегуны, которые много тренируются перед забегом, и в тоже время они молят Бога: «О Боже, помоги мне, помоги мне». Один Бог знает, что случится во время забега — возможно, произойдет какой-то несчастный случай или случится что-то нежелательное — поэтому они молят Бога о защите. Или же многие бегуны падают прямо у финишной черты. Это вопрос двух или трех метров. Они могли бы выиграть, но в последний момент все меняется.