Внутренний мир - [26]

«Кто жаждет...» А что Он говорит потом? Заметьте, Он не сказал: «Хорошо! Я рад, что вы это признали. Теперь перестаньте быть такими эгоистичными. Исповедайте свою жажду и постарайтесь любить других. Пусть ваше новое решение заниматься полезным делом заглушит боль в вашем сердце, и, кстати, держитесь подальше от людей. Если вы подойдете к ним слишком близко, вам опять будет больно, и вы опять уйдете в себя». Не произнес Он и таких слов: «Теперь, когда вы открыли в себе свою жажду, Я желаю, чтобы вы тщательно изучили ее. Собирайтесь вместе с другими людьми из вашей церкви, которые, подобно вам, осознали свои внутренние желания, и разбирайтесь, что можно сделать, чтобы почувствовать себя лучше».

Нет, Он просто сказал: «Придите!». Нам не следует закрывать глаза на нашу жажду, но не стоит и упиваться ею. Христос призывает прийти к Нему всех тех, кто понимает, что жаждет, ибо подобная жажда есть естественная потребность нашей души, ибо человеку свойственно желать.

Человеку свойственно страдать

Второе, что необходимо отметить, тесно связано с первой мыслью. Мы желаем того, чего мы не можем иметь, пока Бог не устроит этот мир по Своим законам. Только совершенные отношения в совершенном мире среди совершенных людей могут дать человеку безоблачное счастье без боли и страданий.

Один мой хороший знакомый, известный богослов, четыре часа в неделю в течение двух полных семестров посещал мои лекции, которые я читаю в семинарии. Он терпеливо сносил все наши пространные споры о философии познания и бесконечные попытки определить, что означает – нести на себе образ Божий, и покорно принимал к сведению мои мысли о том, как грех разрушил этот мир и что можно сделать, чтобы хотя бы частично возместить ущерб.

В один прекрасный весенний день я прочитал свою заключительную лекцию. Студенты потянулись к выходу, разминая затекшие от бешеного конспектирования пальцы, строя планы, как им повторить перед экзаменом материал этого курса. Я почувствовал счастливую опустошенность, вполне уверенный, что, несмотря на сложность всего того, что я им поведал, в основных, наиболее важных моментах мои подопечные успешно разобрались.

Когда мы с моим другом-богословом шли по коридору, он с задумчивым видом произнес: «Я получил большое удовольствие от твоих курсов. Я много и серьезно размышлял над тем, что ты сказал. Думаю, большинство людей, в том числе и я, уходят отсюда с довольно новой для себя мыслью о том, что на самом деле христианину свойственно страдать».

Моей непосредственной реакцией была некоторая обида. Я только что вывернул свои разум и душу наизнанку, чтобы как можно шире и полнее изложить основные идеи душепопечительства, а он свел все это до одной простой мысли.

Несколькими днями позже он добавил: «Мне кажется, ты затронул еще один немаловажный момент: грех – проблема гораздо более серьезная, чем большинство из нас себе представляет». Это не слишком меня ободрило. Значит, почти девяносто часов лекций теперь были сжаты (или расширены?) не до одной, а до целых двух мыслей: мол, для человека естественно страдать и грех – это серьезней, чем мы думаем.

Пока я залечивал свое уязвленное самолюбие, мне вдруг пришло в голову, что эти две мысли действительно могут считаться основополагающими для того, чтобы понимать людей и помогать им. Вторую из них мы обсудим в главах 7, 8 и 9, а первую, что страдать – это нормально, – сейчас. Эта истина кажется столь очевидной, но для нас, людей несовершенных, понять ее просто жизненно необходимо. Позвольте объяснить – почему.

Одному молодому человеку двадцати семи лет было сказано, что безвременная кончина его отца двадцать два года назад была результатом самоубийства. Пятилетнему ребенку тогда сказали, что у его отца случился неожиданный сердечный приступ. С тех самых пор он никогда не сомневался в истинности этих слов. Его старший двоюродный брат, который знал, как обстояло дело, но не знал, что от моего клиента утаили правду, однажды в случайном разговоре упомянул об этом самоубийстве. Затем вскрылась и подоплека этой трагедии. Дело в том, что мать молодого человека была уличена в связи с другим мужчиной и вследствие этого объявила о своем намерении развестись. Не имея сил мужественно встретить боль распавшегося брака, которая наверняка утихла бы с годами, отец заперся в ванной и принял целую пригоршню таблеток, какие только попались ему под руку. Наутро его нашли мертвым на диване в гостиной.

Когда юноша узнал всю правду, он был потрясен, его захлестнула волна ужаса, горечи и разочарования. Уже многие годы мать его была замужем за этим «другим мужчиной», человеком, которого вот уже более двадцать лет он спокойно называл папой. Как ему теперь переступить порог этого дома? Как справиться с бурей в душе?

В тридцать лет, через три года после того, как он узнал о самоубийстве своего отца, этот юноша пришел ко мне на консультацию. Он рассказал, что с тех пор он искренне пытался преодолеть или по крайней мере уменьшить боль в своем сердце. Поскольку он был человек глубоко верующий, такие – весьма привлекательные для многих – средства забыться, как алкоголь, исключались. Он не хотел позволить себе близости с людьми, в особенности с девушками, и поэтому ни с кем не мог разделить своего бремени.