Внутренний мир - [25]

Когда мне кажется, что моя жена не верит, что я способен справиться с каким-нибудь пустячным заданием, мне больно, ибо в глубине души я хочу, чтобы ко мне относились с большим уважением. И я не могу избавиться от этой боли, так же как я не могу притвориться, что у меня не болит нога, которую мне только что отдавили. Мои конечности были устроены для лучшего обхождения, и сам я был устроен для уважения, и не в моих силах изменить этот порядок. Более того, и я, и все мы были созданы для общения. Мы хотим, чтобы нас принимали, как мы есть, не отступаясь и не испытывая ужаса или отвращения.

Большинство из нас боится быть откровенными друг с другом, но не из страха ранить или обидеть кого-то. Мы смертельно боимся быть отвергнутыми теми, кому мы открыли душу. Мы не допускаем и мысли, что люди, на которых мы полагаемся, просто-напросто слишком слабы, чтобы, увидев наше истинное лицо, сохранить к нам искреннее участие. Мы не желаем признавать, что после грехопадения ни одно человеческое существо не способно любить нас совершенной любовью.

Одна молодая женщина рассказывала мне, что всегда, когда бы она ни заговаривала со своим отцом о происходящей внутри нее борьбе веры с сексуальным искушением, он быстро и искусно менял тему, давая ей понять, что чувствует себя неловко и предпочитает не знать о том, что творится с дочерью. Из-за этого девушка начала бояться, что никто и никогда не сможет вынести того, что происходит у нее внутри. Ее пугали ее собственные мысли и чувства, которые она не осмеливалась высказать вслух, чтобы не оттолкнуть от себя людей. Она старалась избегать всего того, что могло бы нервировать других, но в результате ее сомнения только усиливались. Она не находила себе места, терзая себя и разрываясь между желанием познания Бога и стремлением к чувственному удовольствию. Сомнения и желания превратились в непреодолимое наваждение, избавиться от которого она не могла. Но в душе она всегда надеялась, что найдется кто-нибудь, кто выслушает ее, поймет и не отвернется.

Вряд ли нам станет легче от осознания того, что наша семья и наши друзья хотят нам добра. Сколько ни пытайся, нам не избавиться от желания иметь то, чего нам никто не давал. По самой своей природе люди – существа зависимые. Нам необходимо черпать силы извне, чтобы жить полноценной, здоровой жизнью и развиваться как личность. Мы по самой своей сути нуждаемся в ком-то, кто, будучи сильнее нас, ухаживал бы за нами и давал бы нам в жизни то, ради чего мы и были сотворены. Создав человека, Бог дал ему способность с теплотой и трепетом откликаться на любовный порыв другого, поэтому мы жаждем не более того, для чего и были задуманы. Замысел Божий на самом деле достаточно прост. Адам и Ева должны были прежде всего полагаться на Бога, в Котором они всегда могли найти поддержку и опору, а затем уже – друг на друга. Вдвоем они могли наслаждаться всем тем, что имели и чем могли поделиться друг с другом.

Мы желаем одновременно и уважения, и участия, желаем быть нужными и полезными другим. Мы жаждем того, от чего зависит процветание нашей души, которая томится от жажды в пустыне этого падшего мира.

Господу нашему Иисусу довелось как-то столкнуться с людьми, чья жизнь состояла из одних религиозных обрядов, и души их находились в таком оцепенении, что они уже не осознавали своих неудовлетворенных желаний. Чтобы привести их от всех этих безжизненных церемоний к реальному познанию Бога, Христос встал и возгласил: «Кто жаждет, иди ко мне и пей» (Иоанна 7:37). При этом Он не имел в виду, что некоторые жаждут, а некоторые, быть может, и нет. Всякий падший человек, сотворенный для того, чтобы наслаждаться Богообщением, жаждет. Но многие, а может, и большинство из тех, к кому обратился Господь, не имели ни малейшего понятия о своей жажде. Возможно, они уже давно оставили надежду когда-либо найти мир и счастье в этой жизни. Им удалось отвлечься от своей внутренней боли. Сосредоточившись на чем-нибудь постороннем, жаждущие люди иногда могут забыть о своих пересохших душах.

Когда Христос призвал иудеев признать, что они жаждут, некоторые, должно быть, пришли в ужас: как это жестоко – обещать умирающему воды, а затем протянуть ему пустой кувшин! Но наш Господь знал, что Его руки не пусты, что Он может дать воду, которой так желали люди, но могли ли они довериться Ему? Возможно, они думали, что Он предлагает им нечто такое, чего Он не в силах дать, ведь наверняка у всех нас есть опыт общения с людьми, которые обещают больше, чем делают. Так неужели иудеев ждало очередное разочарование? Насколько это рискованно – поверить тому, кто предлагает нам нечто, чего мы так отчаянно желаем, будучи уверены, однако, что этого ни у кого нет?

«Ваши сердца многого жаждут. Вы хотите знать, в чем смысл жизни, независимо от того, насколько удачно сложилась ваша собственная. Вы хотите, чтобы кто-то большой и сильный, полный заботы, участия и любви, поговорил с вами по душам, не боясь задавать прямые вопросы и не боясь получить на них прямые ответы. Поэтому Я говорю вам: кто жаждет...»

Я представляю, как несколько отважных душ бросились к Христу, потрясенные реальностью своей жажды. «Да, Господь, я жажду! Я понял это. Ничьи слова никогда не пронзали мне душу, никогда не трогали меня. А как я хотел этого! Душа моя жаждет того, чего у меня нет».