Внутренний Голос - [11]
- И шляпа у него симпотная! - продолжал Штырь, игнорируя замечание охотника. - Я как раз такие люблю... моднявые...
Босой, также мельком кинувший взгляд на упомянутую шляпу, неожиданно вздрогнул. В жёлтых волчьих глазах промелькнуло нечто похожее на узнавание.
- Прошу прощения, коллега, но это уже чересчур! - недовольно заметил меж тем картавый Процент. - И то, значит, вам и это. Может, вы и сапоги его также себе наметили?
- И сапоги тоже ничего! - нисколько не смутившись, подтвердил Штырь. - Я как раз...
Но тут Босой, не прекращавший пристально разглядывать головной убор Блэйка, внезапно охнул, перебив товарища на полуслове:
- Эй! А ну-ка погодь, братва! А ведь я, кажись, узнал этого залётчика! Дык это ж... - тут он поднёс свою морду вплотную к самому носу охотника, не обращая внимания на выставленный вперёд нож, а затем вдруг оглушительно взревел, - Блэйк Доброхот! Тот самый, который Бугая завалил в прошлом годе! Глянь, Штырь! Аль не признаёшь?
- Батюшки святы, а ведь верно! Евоная рожа! - словно только сейчас прозрев, отозвался Штырь.
"Ну вот и всё! - сказал я. - Эх, Блэйк, Блэйк! Неплохой ты, в сущности, был человек. Жаль, что я так и не успел отучить тебя чавкать и класть локти на стол за едой... Теперь, похоже, и не успею".
- Господа! По-моему, вы меня с кем-то путаете! - поспешно начал Доброхот. - Я - это вовсе не я... Ну, в смысле, я хотел сказать, я вовсе не тот, который я... Тьфу ты! Короче говоря, мне даже не знаком тот тип, что убил вашего друга. Как бишь его там звали?
- Да при чём тут рожа? Главное - шляпа евоная! - в нетерпении воскликнул Босой в ответ Штырю. - Ну что, приятель? Сыскали мы тебя наконец!
Вервольф медленно двинулся к охотнику... а затем вдруг схватил его руку с ножом и начал с энтузиазмом её трясти:
- Рад тебя видеть, дружище! А я-то всё гадал, придётся мне когда-нибудь тебя отблагодарствовать аль нет. Дай лапу пожамкаю!
Чем дальше, тем более всё происходящее напоминало некий бредовый сон. Блэйк стоял и молча в полном недоумении переводил взгляд с одного своего недавнего преследователя на другого. А те радостно улыбались, восторженно смеясь и хлопая обезоруженного и загнанного в ловушку человека по плечу, как если бы тот был их старинным приятелем. И я чуть ли не впервые в нашей совместной жизни не мог ничего пояснить своему протеже, поскольку понимал не больше его самого.
- Э-э-э... Джентльмены! То есть... Извиняюсь, как мне вообще лучше к вам обращаться? - запинаясь, начал охотник.
Вся стая оглушительно расхохоталась.
- Джентльмены? А что! Джентльмены - тоже звучит! Пускай мы будем джентльмены! - довольно осклабился Босой, обнажая в ухмылке полный ряд кривых и острых, словно ятаганы, зубов.
- Просто хочется уточнить. Так вы, значит, не против, что я вашего сородича... устранил...
- Не против?! - негодующе взревел Босой. - Да он всех задрал! Оленей, я имею ввиду. Всех в округе задрал и сожрал, а нам ни одного не оставил, скотина! - завершил он утробным рычанием.
- Волчара позорный! - сипло поддакнул Штырь.
- Свет ещё такой прожорливой твари не видывал, как этот Крэйг! Я ещё в тот раз сказал: ежели встречу парня, который его завалил, беспременно лапу ему пожамкаю!
Блэйк еле слышно, так что его слова мог разобрать лишь я один, вознёс горячую хвалу небесам. Похоже, тучи безысходности, затянувшие было небосклон нашей судьбы, слегка расступились, открывая взору луч надежды.
- Но как вы узнали, что это именно я его пристрелил? - поинтересовался Доброхот, всё ещё не до конца уверовавший в свою неслыханную удачу.
- А кто всё прошлое лето на каждом углу про это дело трубил? - усмехнулся Босой. - Мы тут, знаешь ли, хоть и сами по себе, но и до нас порой слухи доходят. Нет, ну надо ж такому случиться! Взять да и встретиться прям посередь... Стоп! Эй, братва, мне сейчас чудится аль я взаправду слышу чего-то?
Все трое оборотней как-то разом насторожились и принялись оглядываться, навострив уши и громко втягивая своими широкими мощными носами ночной воздух. Штырь и Процент знаками подтвердили, что тоже что-то слышат.
Тут и я уловил то, что первыми ощутили чуткие волчьи уши. Кто-то приближался к тому месту, где мы находились. Блэйк не сумел бы различить еле заметный шорох мягких лап, гладко скользящих по ковру палой листвы где-то сверху и позади нас - на вершине того холма, в углублении которого мы укрывались. Я и сам лишь с большим трудом отделял этот звук от прочих шумов ночного леса.
- Может, Клык? - неуверенно предположил Штырь.
И тут откуда-то сверху, будто прямо с неба, на середину освещённой звёздным светом поляны перед нами в могучем затяжном прыжке вылетел ещё один оборотень. Едва приземлившись, он развернулся и в ту же секунду сделал новый великолепный прыжок, очутившись точно перед Блэйком. Отпрянув назад от неожиданности, Доброхот уткнулся в стену, обрушив на себя с полмешка коричневой глинистой пыли.
- Здорово, серохвостые! Я гляжу, вы тут закуску нашли? А чего меня не зовёте? - обратился к своим товарищам новоприбывший.
Этот четвёртый вервольф не был самым высоким. Не был он и самым страшным из тех монстров, что сейчас окружали нас с Блэйком. Но при взгляде на его могучий торс, на быстрые и плавные, едва уловимые движения, а также на то, как присмирели прочие звери при его появлении, становилось ясно, что это вожак, которому безоговорочно подчиняются все прочие члены стаи. Поняв это, Доброхот притих, ожидая развития событий...
Будучи смертным граф Оллистер де Сорбери слишком любил деньги и теперь в своей новой призрачной жизни вынужден расплачиваться за это. Уже сотню лет безвылазно обитает он в старинной заброшенной башне, работая пугалом для местных смельчаков, мечтающих присвоить себе его легендарный клад. Но всё переворачивается с ног на голову, когда в окрестностях Сорбери объявляется скрывающийся под личиной мирного странника злой чародей, занятый поисками невинной жертвы для одному ему известного тёмного ритуала.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Эльф по имени Блик живёт весёлой, беззаботной жизнью, как и все обитатели "Огненного Лабиринта". В городе газовых светильников и фабричных труб немало огней, и каждое пламя - это окно между реальностями, через которое так удобно подглядывать за жизнью людей. Но развлечениям приходит конец, едва Блик узнаёт об опасности, грозящей его другу Элвину, юному курьеру со Свечной Фабрики. Беззащитному сироте уготована роль жертвы в безумных планах его собственного начальства. Злодеи ведут хитрую игру, но им невдомёк, что это игра с огнём!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.