Внуки королей - [8]

Неожиданно поезд остановился среди саванны. Все сразу же бросились к окнам, а мужчины из соседних купе вышли из вагона, чтобы использовать остановку для чтения молитв, чего пророк требует от верующих пять раз в день. Из окна купе критикуют одного из молящихся за то, что он отвернулся от Мекки, и тот сразу же исправляет свою ошибку. А поезд уже трогается. Все ловко прыгают на ступеньки и, подтянувшись на поручнях, входят в свои купе.

Тем временем дискуссия между делегатами разгорелась. Все они говорят на хорошем французском языке, и до моего слуха доносятся слова: «общество», «прогресс», «теория», «практика». Наш знакомый из профсоюзной школы безжалостно вцепился в Диавару. Бедняга, здесь я действительно не мог ему помочь, тем более что кто-то подверг серьезной критике его тезисы…

— Ты играешь словами, — бросает ему один молодой человек, а другой добавляет: — Чистая демагогия, мой дорогой.

Все говорят сразу, руки взлетают в риторических жестах, в споре уже нельзя докопаться до смысла, пока Диабате, секретарь профсоюза, не призывает разгоряченных спорщиков к порядку. Кажется, они разошлись в вопросе, может ли теория, возникшая на неафриканской почве, быть полезной для «молодых народов Африки».

— Что это за теория человеческого общества, — говорит Диабате так громко, что каждому в купе приходится его слушать, — если она применима только в индустриальных государствах и непригодна для отсталых аграрных стран? Если она пригодна только там, но не здесь?

Молчание продолжается лишь две-три секунды, и сейчас же возникает новый вопрос. Железнодорожники подсаживаются поближе к Диабате. Поезд движется дальше на запад. За окнами вагона горит саванна — горит ярким пламенем по обе стороны пути. Хельга моментально подносит к глазам фотоаппарат, заряженный цветной пленкой. Дискутирующие не уделяют открывающемуся зрелищу ни одного, даже беглого взгляда. А огонь вместе с тяжелым густым дымом, словно кроваво-красное чудовище, ползет рядом с рельсами. Копоть летит в купе, черные хлопья оседают на наших лицах.

Только что какой-то юноша примирительно ударил раскрасневшегося Диавару по плечу, и тот ответил ему широкой, дружеской улыбкой: диспут, которому, кажется, не будет конца, продолжается. Как будто бы нет ничего более важного, ничего более неотложного, и нужно немедленно найти истину, от которой зависит судьба всей Африки.

Кто-то сказал, что к скорому каесскому поезду прицеплен вагон-ресторан. Голод и еще больше жажда заставляют нас идти искать его. Но мы ушли недалеко. В соседнем вагоне второго класса очень тесно: маленькие дети лежат, сидят на коленях у матерей или висят у них за спиной, ребята постарше играют в прятки среди корзин и тазов, узлов и тюков.

И среди этого хаоса три женщины умудрились расстелить в проходе свои коврики; пройти мимо них невозможно. Несмотря ни на что, склоняются они в вечерней молитве против направления движения поезда; касаются лбом пола. Лица женщин необычайно серьезны: ведь они просят себе счастья.

Долго стоим мы в нетерпеливом ожидании с нечистой совестью, ибо не принято прерывать немые призывы к Аллаху, не принято даже смотреть на молящихся.

Кратчайший путь

Усталые, грязные, со слипшимися от пота волосами, около полуночи прибыли мы с большим опозданием на вокзал в Каесе. Маленький провинциальный городок в Африке — что нас в нем ожидает? На какое-то время усталость взяла свое, и жажда приключений угасла. Мы забыли, что нас принимают как гостей правительства Мали, что нас опередила телеграмма. Уже несколько часов ожидают нас шеф кабинета губернатора и помощник мэра. Они выглядят более бодрыми, чем мы, и тепло пожимают нам руки. Диавара знает их обоих, помощника мэра он называет даже своим дядей.

Молодой шеф кабинета выражает сожаление, что в гостинице уже несколько месяцев никто не жил. Но нам не мешает красноватая пыль на мебели, которую приносит с собой ветер, не мешают и перекошенные двери. В комнату сразу же входит караульный солдат, отдает честь настолько приветливо, насколько это только возможно, и ставит на стол большой термос со свежей питьевой водой. Шеф кабинета, улыбаясь, поднимает свой стакан, как если бы хотел чокнуться бокалом с шампанским: за благополучное пребывание в нашем городе и во всем округе Каеса!

На следующее утро ни из одного крана нельзя было извлечь ни капли воды. Кто путешествует по Африке… К счастью, для бритья и умывания в термосе остался стакан воды. Вскоре, принеся многочисленные извинения, мастер ликвидировал неисправность: оказывается, вчера специально для нас проводили ремонтные работы и забыли снова открыть кран, перекрывающий всю систему. Мы узнаем также, почему прошлой ночью была такая адская жара, да и последующие ночи в Каесе не будут прохладнее. В стене номера зияет квадратная дыра: там раньше была установка для кондиционирования воздуха. Но прежние хозяева дома, господа из одного французского торгового общества, оставляя поле битвы, забрали с собой установки, упаковав их в ящики.

У губернатора нашлось для нас время. В его саду дети играли с посаженной на цепь обезьянкой.