Внуки Колумба - [45]
Лицо мадемуазель ангельски невинно. Липсту она напоминает кошку, которая только что съела птичку.
— Просто ума не приложу, как тут оказалось мое корыто!
— Святое чудо, правда? Но, говорят, чудес теперь не бывает.
Мадемуазель приблизилась к Липсту и, заглядывая в глаза, таинственно прошептала:
— Послушайте, но ведь Зелтыни до сих пор нету! Как я давеча сказала ей, что не потерплю свинства у себя в доме, она обругала меня и убежала. Если бы вы только слышали, как она меня обзывала! Я ей слово, она мне десять. И не возвращается. Что вы на это скажете? Темная личность!
Липст пожал плечами:
— Не могут же все быть ангелами. Что бы вы, два ангела, тут делали в таком маленьком раю?
Из комнаты выбежала мать в одной сорочке.
— Что за шум? Что тут опять случилось?
— Ничего, ничего, мама. Маленькое недоразумение.
— Да, да, — махнула рукой мадемуазель, поспешно ретируясь. — На Липста наскочило корыто.
Мать, бледная как полотно, налила в стакан воды из крана и выпила. Липст отодвинул корыто к стене.
— Иди спи, мама, — сказал он. — Не простудись. Огонь я погашу.
— Ай, ай, — вздохнула мать. — Нет покоя ни днем, ни ночью. Как в сумасшедшем доме. И где ты пропадаешь так поздно? Еда вся остыла.
— Дела были, мама. Хулиганов ловили.
— Доловитесь вы на свою голову.
Липст обнял мать за плечи. С распущенной косой она выглядела неожиданно молодо.
— Иди спать, мама, — сказал он. — Я сам все сделаю.
— Еда под подушками. В другой раз говори, когда придешь. Слышишь?
— Ладно, мама! В другой раз скажу…
Ужин еще теплый. Все заботливо укрыто. Липст сел к столу, наложил тарелку каши и начал было есть. Однако, как ни странно, есть не хотелось.
Липст смотрел на пестрый узор скатерти, нехотя ковырял ложкой кашу, а мысли его словно затянуло пестрой прозрачной пеленой. Яркий свет и черные тени. Равномерное тиканье часов… Усталость потихоньку опутывала Липста тонкими прочными нитями.
Липст выключил свет и стал раздеваться. В окно лилось голубоватое сияние луны. Дверь в комнату матери открыта. Сон у мамы чуткий. Она, наверно, еще не заснула. Он подошел к постели матери.
— Мам, ты спишь?
— Что, сынок?
Липст присел на краешек кровати.
— Там каши еще осталось немного. На утро.
— Надо было всю съесть.
— Мам, знаешь что…
— Ну, говори.
— Все же нет тебе от меня никакого толку.
Мать пошевелилась под одеялом.
— Детей не для толку растят, а для радости.
— Ну, большой радости ты от меня тоже не видала.
— Не говори так, Липст. Не надо так.
Молчание. Голубоватый блеск луны. У матери руки куда жестче, чем у Ии и Вии.
— Мам, знаешь что…
— Ну?
— Хулиганов мы ловили только до двенадцати. А потом…
— Ладно, Липст. Я и так знаю, куда ты опять ходил.
Липст подоткнул одеяло с боков, чтобы мать не зябла.
— Как ее звать-то?
— Ее зовут Юдите.
— Юдите, — повторила мать. — Ладно, сын. Не в имени дело.
Липст еще минуту посидел, потом поднялся.
— А кашу я всю не съел. На утро осталась. Ладно?
— Хорошо, хорошо.
Липст лег в постель и закрыл глаза. Мысли медленно уплывают за пестрый занавес. В ушах стихающим эхом звучат слова матери:
— Хорошо, хорошо, хорошо…
— Ты! — увидав Липста, воскликнул Угис. — Я падаю в обморок! До карнавала каких-то два часа, а он спокойно разгуливает!
— Не волнуйся, сейчас уйду. Забежал по дороге проведать. Ну, как твои дела?
— Дела хороши, — вместо Угиса поспешила ответить Вия. — У него только сердце ноет. Сегодня он сердечник.
В подтверждение Угис помахал белым шаром головы. Подпертый подушкой, он сидел в постели и походил на снежную бабу в белой рубашке. Вия пристроилась рядом на стуле и держала на коленях тарелку с горячим супом. Она зачерпывала суп чайной ложечкой и, прежде чем поднести к губам Угиса, старательно дула на ложку. Липст даже рот разинул от этакой идиллии.
— Да, — вздохнул Угис, — кажется, на этот раз я так и не попаду на карнавал. Наверно, не попаду… Видик у нас, ничего не скажешь, — аховый… Разве такое чучело может появиться в обществе?!
— Видик видиком, — сказала Вия, — но у тебя ж температура. Береженого бог бережет, смерим еще раз. Вот градусник, держи как следует!
— Не желаю я видеть этот градусник!
— Уги, детка, не спорь! Больным спорить строго воспрещается.
Вия расстегнула на Угисе рубашку. Он извивался, поджимал коленки к животу, краснел и бледнел. Это снова был старый Угис. Хотя бы потому, что он стеснялся показать Вии голую грудь. А может, и потому стеснялся, что при процедуре присутствовал Липст.
— Вия, ну, пожалуйста! Я не хочу! Слышишь?
— Не валяй дурака, — высунул голову Робис из-за занавески. — Не забывай, что Вия измеряет тебе температуру по комсомольской линии. Липст, поди-ка сюда! Иди посмотри, какая у меня будет маска.
— Нельзя, нельзя! — за спиной у Робиса испуганно закричала Ия. — Ты с ума сошел, Робис! Я же совсем голая!
— Ладно, — сказал Липст. — Я налюбуюсь твоей маской на вечере.
— Ты один придешь на карнавал?
— Нет, наверно, мы придем вдвоем, — ответил Липст со слабо скрытой гордостью.
— Ну, тогда на вечере ты наверняка ничего не увидишь. Лучше покажу тебе сейчас.
— Нет, лучше вечером. Я увижу, не сомневайся.
— С тобой будет Юдите? — растерянно заморгал глазами Угис. — И я не повидаю ее? Это катастрофа! Я сейчас же встаю и иду на карнавал! Честное слово, пойду!
Сборник повестей латышских прозаиков знакомит читателей с жизнью наших современников — молодежи, сельских тружеников рыбаков. В центре книги — проблемы морально-этического плана, взаимоотношений человека и природы, вопросы формирования личности молодого человека.
Зигмунд Янович Скуинь родился в Риге в 1926 году. Вырос в городском предместье, учился в средней школе, в техникуме, в художественной школе. В девятнадцать лет стал работать журналистом в редакции республиканской молодежной газеты.В литературу вошел в конце 50-х годов. Внимание читателей привлек своим первым романом «Внуки Колумба» (в 1961 году под названием «Молодые» опубликован в «Роман-газете»). В динамичном повествовании Скуиня, в его умении увлечь читателя, несомненно, сказываются давние и прочные традиции латышской литературы.К настоящему времени у Скуиня вышло 68 книг на 13 языках.3. Скуинь — заслуженный работник культуры Латвийской ССР (1973), народный писатель Латвии (1985), лауреат нескольких литературных премий.В романе «Кровать с золотой ножкой» читатель познакомится с интересными людьми, примечательными судьбами.
В сборнике представлены рассказы латышских советских писателей старшего поколения — Вилиса Лациса, Жана Гривы, а также имена известных прозаиков, успешно работающих в жанре рассказа сегодня — это Эгон Лив, Зигмунд Скуинь, Андрис Якубан и др. В книгу вошли произведения, связанные одной общей темой, — рассказы знакомят читателей с жизнью и трудом латышских моряков и рыбаков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
Герои нового романа Б. Бондаренко «По собственному желанию» — наши современники, ученые, конструкторы, геологи, живущие в Сибири, на Урале, Дальнем Востоке, в Москве и подмосковном научном центре Долинске. Главная тема романа — ответственность каждого человека за все, что делается им в жизни.
В настоящее издание включены наиболее известные и получившие широкое признание произведения крупнейшего современного латышского прозаика Эвалда Вилкса (1923—1976) — его повесть «Все случилось летом» и лучшие рассказы, такие, как «В полночь», «Первый вальс», «Где собака зарыта?» и другие.
В книге собраны очерки и рассказы, посвященные военно-патриотической теме. Это документальная повесть о провале одной из крупнейших подрывных акций гитлеровской разведки в глубоком советском тылу. Читатели также прочтут о подвигах тех, кто в октябрьские дни 1917 года в Москве боролся за власть Советов, о судьбе бывшего агента немецкой секретной службы и т. п. Книга рассчитана на массового читателя.
Путеводитель знакомит читателя с одним из интереснейших уголков Крыма — Никитским ботаническим садом. На страницах путеводителя рассказывается об истории Сада, о той огромной работе, которую проводят здесь ученые. Дается подробное описание наиболее примечательных растений, растущих в трех парках Никитского ботанического.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.