Внук - [2]

Бабушка верещала наверху:

– Туси, Туси, это хороший дядя, он тебя сейчас вытащит.

Собачка металась по яме и не давалась в руки. Наконец Валерий изловчился, схватил ее и, прижав к себе, полез обратно.

Наверху он торжественно передал бабуле ее Туси. Собачка напоследок тяпнула его за палец.

Старушка радостно обласкала собачонку:

– Молодой человек, спасибо вам! Да вы и испачкались… Мы с Туси приглашаем вас домой. Там вы приведете себя в порядок. Да и денег у меня с собой нет. Правда, Туси?

Собака тявкнула в ответ, и бабуля, подцепив под руку спасителя, двинулась в сторону светящихся домов.

– Вы представляете, гуляем мы, гуляем, а Туси вдруг как побежит в парк. Зачем? Почему? Я кричу. Но разве я за ней успею? Она в кусты и – шлеп – в яму. Я чуть в обморок не упала. Но вот Бог послал вас. Огромное вам спасибо.

Когда они пробрались через кусты и вышли на освещенную улицу, бабуля, взглянув на спутника, аж вскрикнула:

– Боже, что с вашим лицом?

От полученного на рынке удара глаза Валерия заплыли, он стал похож на китайца.

– Это я там, в канаве, на сук наткнулся, когда собачку вытаскивал.

– Боже мой, – причитала бабуля, – вам срочно нужна медицинская помощь. Скорее ко мне.

Ругая собачонку и извиняясь перед Валерием Игоревичем, она еще резвее поспешила к одному из подъездов высотного дома.

Прихожая в квартире бабули была завалена разным барахлом. Они с трудом пробрались мимо закрытой двери в комнату на маленькую кухню, заставленную старой, но добротной мебелью. Спасителя собачки хозяйка усадила на табурет.

От вызова врача Валерий категорически отказался. Бабуля самостоятельно обработала его лицо перекисью, а потом напоила чаем. Старушка оказалась на редкость добродушной, наивной и настолько искренней в своем желании помочь, что Валерий даже отказался от предложенной ему материальной компенсации.

Пробираясь по прихожей к выходу, Валерий случайно толкнул дверь в комнату.

И тут же остолбенел.

Как будто пламя полыхнуло ему в глаза.

Вся комната была завешана ярко-красными знаменами, вымпелами, штандартами, отсвечивающими от света, идущего из прихожей. Темно-бордовые полотнища, обрамленные золотисто-желтыми кистями свисали отовсюду: со старого шифоньера, с трельяжа, с этажерки.

– Что это?

– Этим я занималась, молодой человек, до недавнего времени. До, так называемой, перестройки. У меня очень редкая профессия. Я – золотошвейка. Всю жизнь я вышивала на знаменах и вымпелах «За власть Советов», «Победителю Социалистического соревнования» и многое другое в том же духе. Эти полотнища были заказаны, да стали ненужными. Вот и висят.

– Можно посмотреть?

– Ну конечно.

Валерий вошел в комнату, чтоб внимательнее рассмотреть экспонаты.

«Бабуля давно оторвана от жизни. Сейчас это можно хорошо продать», – подумал Валерий и при осмотре комнаты умудрился стащить со стены вымпел, который спрятал под пиджак.

Вернувшись домой в свою маленькую комнатушку, где из мебели присутствовал только шифоньер, вместо кровати на полу лежал матрас, а в отгороженном уголке, который являлся одновременно и прихожей, и кухней, стояли маленький стол и стул, Валерий вытащил украденный вымпел.

На нем был вышит профиль какого-то человека в летных очках, а внизу золотом вышитая надпись: «Внуку В. П. Чкалова от пионерской организации школы 53 гор. Новочеркасска в день Военно-воздушного флота». Вымпел был красивый: яркий, шелковый, с золотой тесьмой.

«Пару бутылок за него дадут», – прикинул Валерий. – «А может, и больше». И с этой радужной мыслью он, не раздеваясь, упал на матрас.

Утро было тяжелым.

Глаза совсем заплыли.

Валерий посмотрелся в зеркало и не узнал себя. Он уже не был похож на китайца. Скорее на летчика или мотоциклиста, надевшего очки от ветра.

Однако, разглядывая свое лицо, он поймал себя на мысли, что его внешность кого-то напоминает.

– Ба! – хлопнул он себя по лбу. – Да я же вылитый тот дядька в очках с вымпела!

Валерий развернул вымпел, посмотрел на вышитый профиль, потом скосил глаза на свое отражение.

Отеки над и под глазами Валерия можно было и впрямь принять за лётные очки. И подбородок похож, и нос. Даже прическа вроде бы имела сходство с человеком на вышивке Валерия.

«Бывает же такое», – подумалось ему.

Выходить на улицу с оплывшими глазами было «неприлично». Валерий разыскал в своих вещах старые солнцезащитные очки.

Надев очки, смочив и причесав волосы, он сунул под мышку вымпел и пошел туда, где торгуют барахлом.

В рядах стояли бабки, дедки, женщины, дети и торговали всем, что только можно было найти в обнищавших квартирах или стащить с богатых балконов и дач. Валерий скромно пристроился с краешка, развернул вымпел и стал поглядывать по сторонам – подобного товара не было.

«Значит продам быстро…».

Вскоре к нему подошел парень лет двадцати пяти и, грызя семечки, спросил:

– Продаешь?

– Да.

– Сколько?

Этот вопрос заставил Валерия задуматься: в цене он еще не определился.

– А сколько дашь?

– Дам? – переспросил парень, сплюнув семечную шелуху. – Пару лет дам. – И предъявил удостоверение лейтенанта милиции.

– Пойдем, ветеран пионерской организации.

Валерий оторопел. Так все хорошо начиналось и, на тебе, опять провал.