Внучка императора - [7]
— Добивай…, — грустно вздохнул вар Фламери.
— Признанцы готовят заговор.
— Опять? Вот же неугомонный народец. Каждые десять-пятнадцать оборотов кто-то из них хочет стать управляющим банка и начинает подговаривать остальных к перевороту.
— Что такое оборот?
— Наша планета вращается вокруг светила…, — начал папочка лекцию по астрономии, отпив глоток убойного пойла.
— Всё-всё! Я поняла, — непочтительно перебила я, — у нас это называется год. И как вы с ними боретесь?
— А зачем? Соберутся ночью, покричат, требования выдвинут невыполнимые, утром разойдутся, а к вечеру приходят с извинениями и сдают зачинщиков охране. Признанцы плохо переносят дневной свет. От этого и не могут серьёзно учиться. Хотя порой мне кажется, что это отговорки. Некоторым так проще жить, ни за что не отвечая. Мы как-то открыли в Академии ночной курс по экономике, но записалось только пять абитуриентов. И те человеки. Четыре парня и девица. Днем им некогда было учиться, потому что работали, — и вдруг резко сменил тему: — Как ты догадалась?
— О нас?, — я помялась, а потом ответила предельно честно: — Ты понравился мне с первого взгляда. Твой голос, лицо, фигура, руки. В первый день после того, как ты меня спас, млела, думая о тебе. И проревела всю ночь, напившись на Острове у Френки, тоже о тебе. Утром меня отпустило. Совсем. Злилась, что подставил с обручальным браслетом, но не более. Когда твоя знакомая напала, даже не сразу подумала о тебе, только коснувшись браслета, вспомнила. Окончательно поняла, сидя в ванной, когда ты… ну… эээ… когда разул меня. Почувствовала, что будет неправильно, если поцелуешь. Но я так хотела спать, что сразу не сказала этого, и за обедом не получилось… Вот так как-то… Кровь не водица, тем более драконья. Теперь ты отпустишь меня домой?
Дракон рыкнул, пыхнул из ноздрей дымом и вдруг проявившимися когтями полоснул скатерть на ленты. Ну, так бы сразу и сказал. Зачем вещи портить?
В предрассветном сумраке по комнате можно было передвигаться без опаски. Как же они тут освещение включают? Забыла у папани спросить, когда до покоев провожал. Или конвоировал? Гад чешуйчатый вцепился в идею ввести меня в семью. Вечером приём, на котором он планировал представить меня невестой. Так было вчера. Сегодня сценарий тот же, но главная героиня сменила статус. Сюрприз!
Мне это не надо, я домой хочу. У меня там своя семья. Но дракон даже слышать об этом не желает. Оказывается, драконята до ста двадцати лет находятся под неусыпным наблюдением взрослых драконов. Мне сейчас пять. По-драконьи. Удивительно, что мою комнату к нашему возвращению не перекрасили в розовый цвет и не забили под потолок мягкими игрушками. Рррррр…
Продвигаясь к середине широченной кровати, наткнулась на книгу.
«Вот хотела же полистать, поучиться, но всё время куда-то бегу», — подумала я и легла щекой на гримуар.
Уснула почти мгновенно.
Мне снились ведьмы. Их было много, и были они разные. Молодые, полные сил, пышущие энергией, и высушенные веками старухи, больше похожие на болотные коряги, чем на женщин. Колдуньи кружили подле меня, то приближаясь почти вплотную, то удаляясь и исчезая в темноте. Каждая что-то шептала, размахивая руками. Кто-то это делал быстро, другие задерживались рядом со мной дольше. Одна, особо древняя, отогнав всех взмахом руки, осталась надолго. Старуха бубнила что-то невнятное, сопровождая каждое слово то плетением пальцев, то мельтешением ладоней.
— Не понимаю, что вы говорите, — отрицательно замотала я головой.
А ведьмы все кружили, убыстряя свой полёт, шёпот перерос в крик, крик — в пение, пение — в вой. Хотела, но не могла закрыть уши, приходилось вслушиваться в то, что пытаются до меня донести эти женщины. Когда же их визг поднялся до высот ультразвука, вдруг осознала, что и понимаю, и помню всё, что мне нашептали.
Они мне передали свои знания, те, что вписали в колдовской фолиант. Ведовской хоровод становился всё быстрее, всё теснее сжимали они свои объятья, всё горячее становилось моё тело…
От жары я и проснулась, замотанная в одеяло, как куколка бабочки.
Распутываясь, я рычала, стонала и слала проклятия на несчастный текстиль. А когда смогла выбраться, то из зеркала на меня таращилось нечто раскрасневшееся, со всклокоченными волосами, прилипшими к потному лицу. Зато под мышкой это чучелко крепко держало книгу.
— Вот говорят же: «Ума много, да толку нет», — вздохнула я и пошла в ванную.
Эх, где моя госпожа Дори со своими золотыми ручками, ненавязчивой услужливостью, с материнской заботой? Сиреневой Розе Люксембург, с её революционными идеями, не до меня. Сегодня приём, на котором меня будут представлять семье. Хочу я этого или нет, но новоявленного папаню позорить не следует. Платья так и валялись на диване неразобранными, в пакетах. А слуги у вас, милый папочка, балованные.
Не глядя, бросила всё в коробку на возврат — не хочу монашеских одёжек. Что еще предлагают магазины для драконесс? Ну, вот же, вот! Премиленькое платье и туфельки к нему, а стоит оно всего-то… как весь прежде купленный и возвращенный гардероб.
Жила же я на Земле без горничных и здесь справлюсь. На платье заклятие разглаживания, а сама — быстренько в ванную. Что-то еще с причёской придумать надо…
Вот так живёшь-живёшь, а потом "бац!" и в поход захотелось. Упитанной козой по горам поскакать, депрессию начинающуюся затоптать. Теперь расплачиваюсь…
Когда говорят, что очнувшись в незнакомом месте, думаешь, что это сон, не верьте. Это как надо не знать себя, свое тело, свою жизнь, чтобы не понять, что ты не в собственной кровати и даже не в собственной квартире? Тельце новое мне досталось — обнять и плакать. Отроковица лет двенадцати: худа, смугла и вдобавок нема. Ни спросить, ни попросить, ни спеть жалостливо не смогу. Еще и нага, как Ева в раю. И что мне делать, как жить? Но выбора нет. Я выхожу в новый мир. Кто не спрятался, я не виновата. Сами бойтесь, а мне и без вас страшно. С сердечной благодарностью за редактуру, моей обожаемой L-Miras.
Радуга — это прекрасное природное явление, которым любуются издали. Когда же ты вынуждена жить в таком мире, картинка уже не кажется такой замечательной. Хорошо, что друзья рядом и всегда помогут. И ты им тоже. Ах, где мой уютный домик у моря?
Где я и где военное училище? Пусть и иномирское. Не умею я ходить строем. Лучше кофе с печеньками попью с кастеляном. Эх, знать бы, чем мне это обернётся, лучше бы на плацу маршировала…
© «Баба-Яга против!» Против того, чтобы зараза прагматизма, занесённая из другого измерения, погубила мир сказок и чудес Дремлесье, благодаря существованию которого мы помним «Репку» и «Курочку Рябу», «Финиста — Ясного Сокола» и «Василису Прекрасную», учимся добру, благородству и вере в чудеса. А ведь хотела тихо отсидеться…
Ад для меня — это не жаркое пламя под котлами с кипящей смолой. Это ледяной ветер в торосах и бессилие…
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.