Вновь, или Спальня моей госпожи - [6]

Он оглядел сидящих за столом. Какова будет их реакция? Если здесь это в порядке вещей, то они автоматически перестанут обращать внимание. По принципу «разбудите меня, когда все кончится». Кто-то нальет себе кофе, кто-то придвинется ближе к соседу и заведет разговор о погоде…

Но было очевидно, что поведение Брайана — нечто из ряда вон выходящее. Все насторожились, переглядываясь. Люди казались смущенными, взгляды были полны недоумения — никто не понимал, в чем дело.

Сколь важна была эта сцена? Алек пока не решался судить — ведь он здесь всего двадцать пять минут. Но вряд ли стоит тратить время на такую ерунду. Гил, режиссер — вот кто должен, держа ситуацию под контролем, оборвать пустые разглагольствования и восстановить прерванный режим работы.

Но, в общем-то, дело приобретало забавный оборот. Ведь недоволен не просто актер, а близкий друг автора. И выражает свое недовольство в ее присутствии.

Гил все выслушал, глядя на говорящих поверх узких стекол очков. И обратился к Дженни:

— А ты как думаешь? Он правильно понял?

— Конечно! Ведь хозяева всегда учиняют слугам допросы после званых вечеров. А это… раньше это называлось «чаевые», а попросту взятка.

— Но это же был не званый вечер, а обычный обед! — протестовал Брайан. Он передвинул стул, чтобы хорошо видеть Дженни.

Какая-то бессмыслица. Алек был стреляный воробей, и в его душе снова зашевелились подозрения. Брайан мусолил свой текст неделю, живя вместе с Дженни. Вполне мог бы все обсудить с ней один на один! Видимо, ему приспичило публично предъявить на нее свои права.

— Я знаю, — Дженни абсолютно не огорчилась. Пусть Брайан бросает вызов — она не собирается поднимать перчатку. — Именно поэтому Джаспер изумлен.

Может, она и вела себя глупо. Момент был достаточно напряженный — актер спекулировал близкими отношениями с автором, компрометируя ее и одновременно подрывая авторитет режиссера. А Дженни ничего не предпринимала. Она была такой же беззаботной, словно не понимая, что происходит. Проще всего считать ее дурочкой.

О нет, она далеко не глупа и прекрасно все понимает. Дурочка вряд ли стала бы главным сценаристом. На крошечных эпизодах строятся все мыльные оперы. Дженни не могла бы работать в этом жанре, не чувствуя себя среди тончайших нюансов как рыба в воде. Она должна хорошо отдавать себе отчет в происходящем. И наверняка разбиралась в этом куда больше Алека.

— Ну хорошо. Почему так реагирует Джаспер, понятно, — сказал Брайан. — А Гастингс? Не могу представить, что он на такое способен.

— Да, это не очень ему свойственно, — признала Дженни.

«Не очень ему свойственно». Что за чушь? Это же мыльная опера, черт возьми! Редкая неделя проходит без того, чтобы какой-нибудь персонаж не отколол чего-нибудь «не вполне в его характере». Не можешь с этим сжиться — меняй профессию.

— Если тебя это смущает, есть выход, — голос Дженни звучал так же дружелюбно и беспечно. — Джаспер на следующей неделе собирается в гости к леди Варлей, в сцене будет участвовать ее лакей. Мы поручим этот текст ему — уверена, парочка дополнительных страниц для него не составит труда.

Она спрыгнула со своей жердочки и нормально уселась на стул.

— Дай-ка сделаю себе заметку на память. Иначе забуду.

Алек старался не обнаруживать эмоций, но весьма порадовался. Пусть Дженни изображает девочку-полудурка сколько влезет, но сейчас она сделала единственно верный шаг. И это не случайность. «Не хочешь произносить такой текст — не произноси. Не хочешь играть — не играй. Мы поручим другому». Ведь любой актер не хочет терять ни минуты отпущенного ему экранного времени. Здорово она срезала своего дружка!

Брайан покраснел.

— Да ладно, у тебя и так много хлопот. Я сыграю все как есть. — Он говорил примирительно, словно великодушно делал ей большое одолжение. Вот уж хорошая мина при плохой игре!

Так-так… Алек отхлебнул из невесомой чашечки. Теперь ему и вправду стало интересно. Труппа, которой предлагалось поверить в безоблачное счастье этой парочки. Главный сценарист, изображающий простачка в стиле Гека Финна. Ее дружок, из кожи вон лезущий, чтобы что-то кому-то доказать… Работа здесь обещала быть захватывающей.

2

Алека полностью захватил ритм работы. После чтения вслух в репетиционной сцена «оживлялась» — режиссер делал мизансцену, показывал актерам, куда и как двигаться, под каким углом к ним будет находиться объектив телекамеры. Потом переходили на студийный этаж, где все сцены тщательно выверялись при помощи таймера и оговаривались детали костюмов. Затем начиналась работа над новой серией. Те, чьи сцены в списке стояли первыми, сразу шли в гримерную. Остальные отправлялись в гримуборные повторять текст. Ну, а те, кому делать было нечего, топали в актерскую — пить кофе и резаться в бридж.

Если работа над шоу поставлена кое-как, то день всегда совершенно непредсказуем и дико утомителен, а течение его подобно яростному потоку, несущему обломки коряг. Но если работа организована хорошо, то течение рабочего дня сродни полноводной реке, по фарватеру которой опытные пловцы и хорошие гребцы без труда продвигаются к желанной гавани.

Каждый день заканчивали серию. Причем на логической паузе. Алек уже снимался в кино, в рекламных роликах, в телеспектаклях — то есть перепробовал практически все, что может делать актер. И все-таки ничто не приносило ему такого удовлетворения, как удачный съемочный день в хорошей мыльной опере. Мыльные сериалы — не для тех, кто во всем стремится к совершенству или жаждет разнообразия. А для него — в самый раз.