Вниз по реке к морю - [72]

Он сделал три глубоких вдоха и выдоха, затем проговорил:

– Что вы хотите знать?

– Сколько лет вашей дочери?

– Семь, – ответил он и всхлипнул.

– Я верну вам ее, если вы добьетесь слушанья дела Мэна в Манхэттене. В любой день на будущей неделе.

– Как вы найдете мою дочь?

– А как я вас нашел?

– Я сделаю все, что вы скажете, если сначала вы освободите мою дочь.

– Нет, мистер Браун. Я предлагаю так: вы назначаете встречу между группой лиц, которых я назову, и мистером Мэном. После этого мы вернем вам вашу дочь.

– С кем вы работаете?

– Это весьма талантливый человек, мистер Браун. Очень талантливый.

– Я могу назначить дату слушанья, – признался он. – Но знающие люди сказали мне, что приговор не изменить, если только не доказать, что Мэн не нажимал на спусковой крючок. И сколько бы вы ни нарыли в ходе расследования, мистер Болл, вам этого не доказать. Мне искренне жаль мисс Мадд, но ее вы спасти уже не успели.

– Спасибо за честность, мистер Браун. Но я собираюсь взять в команду кое-кого, к кому прислушаются. Не волнуйтесь, сэр. Все, что нам нужно, – это Свободный Мэн в камере предварительного заключения в городской тюрьме. От вас не потребуется доказывать невозможное и воскрешать мертвых.

– Я постараюсь назначить слушанье на понедельник. Я знаю судью, и он мне кое-чем обязан.

– Я буду на связи.

– Все, что меня заботит, – это Крисси, мистер Болл.

– Понимаю. У меня у самого дочь. И боюсь даже представить, что вы чувствуете. Но если не подведете меня, то в среду вечером вы с ней уже вместе будете есть мороженое.

На скамейке стало прохладно, и я зашел в торговый центр «Гранд Централ». Поднялся наверх в стейк-хаус, заказал бифштекс средней прожарки, картошку по-деревенски и французские бобы.

– Алло, – отозвался задорный голос после третьего по счету и последнего звонка по временному телефону.

– Это ты был у меня прошлой ночью или мне приснилось? – спросил я.

– Я был красив и остроумен?

– Наверное.

– Значит, точно я. Что я могу для тебя сделать, Джо?

– Что тебе известно об Августине Антробусе и Уильяме Джеймсе Мармоте?

– Ты опять о деле Свободного Мэна, да? – подозрительно спросил Глэдстоун Палмер. – Джо, ты никак не оправдаешь человека, который убил двоих полицейских. Сам Шерлок Холмс не справился бы.

– Понимаю, – сказал я. – Я все прекрасно понимаю. Но сам же знаешь, я наступил кое-кому на больные мозоли, пока ты меня не просветил, так что теперь не мешало бы за собой прибраться.

– Так ты прекратишь свои попытки оправдать Мэна?

– Если Конверт оставит меня в покое.

– Я отправлю тебе на электронную почту те файлы, что у меня есть. Но, Джо…

– Что?

– Я не могу спасать твою шкуру каждый раз, как ты переходишь черту.

Я получил файлы даже раньше, чем мне принесли бифштекс. С моего дешевого телефона просмотреть я их не мог, но это было и не нужно. Я переправил их Мэлу с соответствующим письмом и принялся за еду.

Меня посадили за столик у внешней стены обеденного зала. Оттуда я мог наблюдать, как внизу у ротонды проходят тысячи приезжих, гражданских, полицейских и воришек. Оттуда поднимался гул толпы, а я с аппетитом поглощал мясо и строил замыслы против государства.

* * *

– Феррис, слушаю, – ответил он после третьего гудка.

– Здравствуйте, мистер Феррис. Это Джо Оливер.

– Привет, мой мальчик. Как ты?

– Как в пятнадцатом раунде партии бокса в стародавние времена, – ответил я. – До сих пор каждую минуту каждого раунда я проигрывал, но, кажется, теперь наконец вижу, как отвесить противнику хороший хук.

– Под конец такой долгой драки сложно подобрать подходящий угол для удара, – сказал мудрый пожилой миллиардер.

– Да уж знаю, поверьте.

– Что я могу для тебя сделать, сынок?

– Кажется, сегодня вечером будет какой-то концерт, куда вы хотели сходить с моей бабушкой?

– У меня приглашение в Карнеги-Холл, будут исполнены три сонаты Моцарта для игры в четыре руки.

– Если хотите, я мог бы составить вам компанию и пригласить с собой бабушку.

– Было бы чудесно.

– Значит, так и поступим, – произнес я.

– Так что же я могу для тебя сделать?

– Одно большое одолжение, – сказал я. – Надеюсь, вам это будет не слишком затруднительно.

Невозможную задачу мы обсуждали целых четыре минуты, после чего Роджер Феррис изрек:

– Я всю жизнь был тем еще плутом, Джо. Как же приятно, что я могу наконец использовать этот талант, чтобы сделать что-то хорошее и правильное.

– А на концерт пустят в повседневной одежде? – спросил я. – У меня еще осталась пара дел на сегодня, и я не уверен, что успею вернуться в Бруклин, чтобы переодеться, – пока я говорил это, в трубке раздались три коротких сигнала.

– А ты постарайся.

Завершив разговор, я увидел, что гудки обозначали сообщение от Мэла.

Готово!

– Я так понимаю, это значит, что он чем-то тебе помогает? – спросила моя бабушка, когда-то бывшая крестьянкой.

– Точно, мэм.

– Ты же понимаешь, если я туда пойду, мне нужно сделать прическу.

– И знаю, как ты любишь сидеть в кресле у Лулу.

– Роджер ей позвонил после разговора с тобой, она приедет сюда.

– По-моему, ему очень хочется, чтобы это свидание состоялось.

Она фыркнула, потом сказала:

– Думаю, да. Ты там не забываешь об осторожности, Джоуи?