Вниз по реке к морю - [6]

В таких друзьях, как Кат или Глэд, нельзя сомневаться.

– Я ему сказала, что ты будешь работать, – сообщила Эйжа.

– Ты мой ангел.

– Он собирался заскочить до твоего ухода.

Между тем меня заинтриговало письмо из Миннесоты, но я решил пока отложить чтение.

– Как поживает мама? – спросил я.

– Нормально. Хочет тебе написать, чтобы ты дал денег. Они с Тессаром надумали отправить меня в Италию – на конференцию молодых ученых в Милане.

– Звучит здорово, прямо-таки почетно.

– Там будет человек сто, и из них только четверо из Америки. Но я туда не хочу. Ты им скажи, что поможешь, а платить на самом деле не придется.

– Почему это ты туда не хочешь?

– Преподобный Холл устраивает специальную школу при церкви в Бронксе, там лучшие студенты естественно-научных классов будут показывать проблемным детям, как ученые проводят эксперименты.

– Знаешь, по-моему, тебе пора бы уже начать хоть в чем-то бедокурить, – посетовал я с несколько преувеличенной скорбью в голосе.

– Почему? – непритворно обеспокоилась Эйжа.

– Потому что как отец я должен хоть иногда тебе в чем-то помогать. Но ты прекрасно учишься, сердце у тебя золотое, и за неразобранную почту ты меня стыдишь; так что мне уже, кажется, и вовсе нечего тебе предложить.

– Папа, но ведь ты уже сделал для меня кое-что очень важное.

– Что же? Купил тебе «Хэппи Мил» или хот-дог?

– Научил меня любить книги.

– Ты же ничего не читаешь, кроме школьных заданий, и все время жалуешься на это.

– Зато я помню, как мы проводили выходные, когда я была маленькой. Иногда ты читал мне все утро, и я хочу делать так же, когда у меня будет маленькая дочка.

– Ну вот опять, – проговорил я, с трудом сдерживая дрожь в голосе от стоящего кома в горле. – Ты такая хорошая, что я чувствую себя бесполезным. Начать, что ли, наказывать тебя каждый раз, как поступишь правильно?

Эйжа прекрасно поняла – на этом разговор окончен. Она покачала головой, отвернулась и вышла. А я почувствовал – не так уж меня и гнетет, что я впал в немилость у кого-то там из Управления полиции Нью-Йорка.

Однако прежде чем я добрался до розового конверта, Эйжа вернулась, держа в руках большой коричневый сверток.

– Чуть не забыла, – сказала она. – Дядя Глэд просил передать тебе вот это.

Она протянула мне пакет и вышла до того, как я снова начну дразнить ее за успехи.

Глава 3

Эйжа вернулась за стол в приемной, а я еще некоторое время просидел в прострации. После девяноста дней, проведенных в Райкерс, жизнь моя стала, что называется, пустой. Мне было неуютно в больших компаниях. И во время коротких встреч с дочкой и с теми немногими друзьями, что у меня остались, все равно сохранялось ощущение отчуждения. Обычное человеческое общение только лишний раз напоминало мне о том, что я мог потерять.

В этом плане работа частного детектива оказалась просто идеальным выходом, потому что общаться с людьми мне приходилось теперь все больше через прослушивающие устройства и объективы камер на большом расстоянии. В тех же немногих случаях, когда приходилось общаться с кем-то вживую, я обычно задавал максимально сухие и сжатые вопросы вроде «Был ли здесь такой-то в пятницу после девяти вечера?» или «Как долго мистер Смит работает на вас?».

Зажужжал домофон.

Полминуты спустя Эйжа-Дениз сказала по внутренней связи:

– Пап, это дядя Глэд.

– Пусть заходит.

Дверь отворилась, и появился мой вечный сержант, как всегда высокий и поджарый. Он был одет в спортивного стиля пиджак соломенного цвета и темно-зеленые, почти черные брюки. Белая рубашка и синий галстук на нем оставались неизменными, а улыбка сияла не только на губах, но и в глазах.

– Мое почтение, мистер Оливер, – поприветствовал он.

– Привет, Глэд.

Я поднялся, пожал ему руку, и Глэд уселся напротив.

– Что-то в этом офисе смердит, как в тюремной камере, – заявил он.

– Уборщица специальной отдушкой обрабатывает раз в неделю.

– Открыл бы окно да поменьше штаны протирал за этим столом!

– Эйжа сказала, что вы сегодня собрались перекинуться в покер. Я бы и рад составить вам компанию, да надо проследить за одним типом.

Глаза у Глэда были васильково-синие. Он озарил меня взглядом и укоризненно улыбнулся.

– Слушай, Джо! Тебе давно пора завязывать с этой морокой. Десять лет прошло! У меня сын в колледж поступил. А дочь мне скоро родит второго внука.

– Я в порядке, сержант Палмер. Мне подходит работа детектива, так и живу.

Я всегда завидовал Глэдстоуну, даже до того, как моя собственная жизнь была разбита. Стоит взглянуть на то, как он сидит в кресле, и сразу понимаешь, что он хозяин своей жизни, полной и радости, и смысла.

– А мог бы жить еще лучше, – пожал он плечами.

– Это как?

– Я знаю одного человека, который может оказаться тебе полезен. Помнишь Чарльза Боудина?

– Тот сумасшедший коп, работавший под прикрытием? Который так вжился в роль, что при аресте банды Алонзо напал на офицера?

– А сам-то? – парировал Глэд. – Уж чья бы корова мычала…

– Так что там с Чарли?

– Вообще, я собирался угостить тебя коньячком по семьсот долларов за бутылку, что я добыл, – сказал Глэд, – потом выиграть у тебя все деньги и заставить тебя спеть. А уж потом я бы рассказал тебе, что Чарли Боудин нынче лейтенант в полицейском управлении Вайкики. И может тебя туда пристроить без проблем.