Внимание: «Молния!» - [3]
И первый эшелон нашей обороны действительно был смят и раздавлен. За неделю кровопролитных сражений фашистским гренадерам лишь на тридцать шесть километров удалось ценой астрономических потерь вгрызться в расположения советских войск. Но зря Манштейн ликовал, предвкушая скорую победу.
Несмотря на предельную накаленность обстановки, не унывал и Ватутин, хотя и не преуменьшал опасности, сил противника, его умении противоборствовать. По собственному опыту он уже знал: победы над Манштейном давались нелегко, их приходилось добывать в упорном поединке невероятным напряжением силы воли и ценою больших жертв. Только когда разразился на Прохоровском поле невиданный за всю историю войн встречный танковый бой и уральские «тридцатьчетверки», выдержав сокрушительный удар «стальной Европы», нанесли противнику тяжелый урон, Николай Федорович облегченно вздохнул: выстояли — значит, победили! Ведь ему хорошо был известен стратегический замысел Ставки: измотать противника в оборонительных боях, а затем силами Воронежского и Степного фронтов перейти в решительное наступление с целью освобождения Левобережной Украины и выхода на рубеж Днепра.
Принципиально иначе оценивал после сражения под Прохоровкой обстановку Манштейн. Несмотря на то, что ему так и не удалось разгромить и обратить в бегство советские армии, надменный, самоуверенный, презирающий все славянское, чистопородный тевтон был глубоко убежден: после такого сражения силы русских предельно иссякли, а значит, в обозримом будущем они не способны не только наступать, но и активно обороняться. Он верил своей интуиции, что своим «белгородским замком» намертво закрыл «советам» выход на просторы Украины, поэтому решил укрепить подвижными частями северный и южный участки фронта.
Ватутин не стал ему в этом препятствовать. Более того, он приказал прекратить любые атаки после трехнедельных боев. Фронт остановился и замер, на деле подтверждая вывод «виднейшего германского стратега». А тем временем Ватутин накапливал силы и незаметно готовил войска к грандиозной наступательной операции. И когда Манштейн начал выводить из района недавнего сражения танковые дивизии для укрепления Орловского плацдарма и «донецкого балкона», советские войска обрушили на голову врага удар, вследствие чего через два месяца почти вся Левобережная Украина была освобождена...
И вот их новая встреча на Днепре.
Конечно, после Сольц, Тормосина и Курской дуги, наученный горьким опытом Манштейн прекрасно знал, с кем имеет дело, и со всей серьезностью готовился взять убедительный реванш за все предыдущие поражения. Казалось, обстоятельства вполне способствовали этому. Ведь геббельсовская пропаганда вовсе не для красного словца окрестила Днепр «Восточным валом», сокрушить который не под силу никакой армии в мире. Это утверждение было близко к истине: холмистый, густо изрезанный глубокими оврагами, опоясанный почти километровой водной преградой с мощным течением правый берег с его отвесными кручами действительно выглядел неприступным бастионом.
Но, воодушевленные блистательными победами, советские воины с помощью местных партизан, используя подручные средства, с ходу преодолели седой Славутич и к концу сентября прочно закрепились во многих местах Заднепровья. По мере прибытия подкреплений маленькие пятачки отвоеванных участков быстро разрастались, сливаясь в большой Букринский плацдарм.
Но что удивительно — это мало тревожило командующего германской группы армий «Юг». Из донесений наземной и авиационной разведок Манштейн понял, что главные силы русских нацелены на Большой Букрин, и втайне радовался этому. Ведь не единожды битый фельдмаршал вынашивал план операции, от которого в сладостном предчувствии замирало сердце. Только бы удалось заманить в Букринскую излучину и сковать на оборонных рубежах моторизованные и танковые дивизии генерала Ватутина, а окружить их охватывающими ударами с севера и юга, расчленить и уничтожить в «котле» для Манштейна не составит особой сложности. Вот где вермахт сможет рассчитаться с большевиками и за Сталинград, и за Курскую дугу, и за Левобережную Украину!
«Днепровский рубеж должен истощить ударные силы Советов и открыть нам путь к ничейному исходу войны», — с упорством маньяка неустанно повторял в те дни Манштейн своим приближенным. Но даже среди его окружения уже мало кто верил в эти бредни.
К примеру, начальник оперативного отдела штаба группы армий, весьма проницательный и категоричный подполковник Шульц-Бюттгер еще под Прохоровкой пришел к убеждению: «Война проиграна окончательно и бесповоротно. Наш солдат потерял веру в успех сражения. Только мир может спасти немецкий народ от ненужных потоков крови и неоправданных страданий». Более того, его все чаще стала посещать мысль, как именно добиться мира: «только нам, фронтовикам, под силу убрать маньяка, погубившего под Сталинградом цвет нашей армии». Мысль, которая через год приведет его после неудавшегося покушения на Гитлера на гестаповскую виселицу.
Интересно и убедительно показал Виктор Кондратенко в своей повести процесс разложения гитлеровского генералитета. Так, командующий 48-м танковым корпусом, опытный генерал граф Кнобельсдорф, предчувствуя катастрофу на Днепре, просто удрал с поля боя. Дабы не разделить «лавров» Паулюса, он в срочном порядке прошел врачебную комиссию и, несмотря на решительные возражения Манштейна, отбыл в фатерлянд в длительный отпуск, якобы поправлять расшатанное здоровье. Не блистал оптимизмом и его преемник — генерал Хольтиц. С откровенностью закоренелого пропойцы он прямо заявил фельдмаршалу: «Господин командующий, мы воюем под мрачным небом и упорно удерживаем на Днепре, по сути, уже потерянные позиции. Катастрофа зреет!»
В новом романе Виктора Кондратенко рассказывается о беспримерных подвигах советских воинов в первый период Великой Отечественной войны, о крушении планов гитлеровского вермахта и разгроме немцев под Москвой.
Наиболее примечательная особенность повести «Без объявления войны» состоит в том, что В. Кондратенко меньше всего пишет о себе. Уже в первую неделю войны он был командирован редакцией газеты в самую горячую точку Юго-Западного фронта — в треугольник между Луцком, Ровно, Дубно, где разыгралось самое ожесточенное танковое сражение в начальный период восточной кампании. Именно там, в лесисто-болотистых бассейнах рек Стырь и Горынь, три механизированных корпуса под командованием генералов Д. И. Рябышева, К. К. Рокоссовского, А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.