Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления - [7]
Следует отметить еще одну особенность окончательной редакции инструкций. Если в первоначальном варианте еще имелись некоторые выражения, которые могли бы указывать на возможное сотрудничество обоих государств, то в окончательной редакции подобных указаний уже не было. В 12-й статье инструкции в ответ на возможный вопрос сенаторов, как оба государства будут оберегать свои государства от набегов крымских татар, если Ян Казимир «от крымского хана отлучитца», послу предписывалось отвечать, что каждое из государств должно защищать свою территорию своими собственными силами[63]. Показательна с этой точки зрения и небольшая вставка в текст первоначального варианта, где содержалось обещание «жалованья» шляхте в случае избрания Алексея Михайловича на царский трон. К этим словам было добавлено: «ратных людей в помочь им не сулить»[64]. Таким образом, предложения А. Л. Ордина-Нащокина добиться приемлемых условий мира, заключив одновременно с «вечным миром» «вечный союз» между Россией и Речью Посполитой, не были приняты.
Русский чрезвычайный посол оказался перед решением трудной и неблагодарной задачи. Он должен был добиваться мира с Речью Посполитой ценою новых уступок вплоть до принятия таких условий, которые он не получил полномочий закреплять «на письме», так как в Москве надеялись, что в конечном итоге их удастся избежать. Особую трудность составляло то, что в обмен на приемлемые для русской стороны условия мира он имел возможность предлагать польско-литовской стороне только денежную компенсацию.
После решений совещания 1 октября 1662 г. события стали развиваться быстро. 5 октября датирована верительная грамота А. Л. Ордина-Нащокина, направленного в Варшаву для переговоров о заключении «вечного мира»[65]. 19 октября А. Л. Ордину-Нащокину, уже отправившемуся в дорогу, был выслан текст «тайного наказа»[66]. Путь его шел из Москвы во Псков, а затем в Борисоглебов (Динабург), крепость на Западной Двине. Отсюда, по-видимому, А. Л. Ордин-Нащокин намерен был направиться в Варшаву через земли, контролировавшиеся литовским войском.
Когда 5 декабря 1662 г. А. Л. Ордин-Нащокин прибыл в Борисоглебов, он узнал о событиях, которые могли неблагоприятно сказаться на результатах его миссии. В Москве рассчитывали (и это мнение разделял, по-видимому, и сам А. Л. Ордин-Нащокин), что посол при выполнении своей задачи может рассчитывать на содействие гетмана В. Госевского. При своем освобождении из русского плена в марте 1662 г. гетман обещал «о покое хрестьянском… радеть всею душею»[67]. Аналогичное обещание содержалось в письме, которое В. Госевский послал царю при своем отъезде из Смоленска[68]. Еще раз он повторил свое обещание в грамоте от 23 июня н. ст., которую привез в Москву С. Медекша[69]. Поэтому уже в первоначальном варианте инструкций послу предписывалось с гетманом «видатца, как мочно, и о тех делех с ним говорить»[70]. У В. Госевского следовало также добиваться «прямой ведомости», есть ли у царя какие-либо шансы стать преемником Яна Казимира[71]. После возвращения А. И. Нестерова посол получил указания «ссылатца» также с литовским канцлером К. Пацем[72]. И вот в начале декабря 1662 г. А. Л. Ордин-Нащокин узнал, что после волнений, охвативших литовское войско, гетмана В. Госевского расстреляли, близкого к нему выборного главу литовского войска Казимира Жеромского, который выдал проезжую грамоту А. Л. Ордину-Нащокину, «розсекли», а чтобы схватить и судить К. Паца, войско отправило в Варшаву «тысечю человек»[73]. Это означало, что шансы на содействие литовских политиков, заинтересованных в заключении мира с Россией, теперь сильно уменьшились. Ближайшим следствием этих событий стала необходимость для посла просить проезжей грамоты у нового выборного главы литовского войска – полковника Неверовского[74].
По-видимому, с получением такой грамоты возникли трудности[75] и пришлось искать другое решение. Как сообщал в Москву смоленский воевода Б. А. Репнин, еще до Рождества 1662 г. А. Л. Ордин-Нащокин и его товарищ по посольству дьяк Григорий Богданов выехали в Курляндию, чтобы попасть в Речь Посполитую через территорию герцогства[76]. Из Курляндии русским послам предстояло совершить длительное путешествие во Львов, где находились король Ян Казимир и его ближайшие советники, уговаривавшие коронное войско вернуться на службу. Во Львов послы прибыли в начале марта 1663 г.[77] Отсутствие «статейного списка» – отчета о поездке не позволяет составить представление о том, что происходило во время этого достаточно долгого путешествия. Не обнаружил каких-либо сведений на этот счет и 3. Вуйцик, собиравший сведения о посольстве в польских архивах. В какой-то мере этот пробел могут заполнить припоминания о львовском посольстве в более поздних записках А. Л. Ордина-Нащокина. В так называемом «Ведомстве желательным людям», одной из поздних записок дипломата, сохранился его рассказ о встрече на пути с коронным войском, стоявшим лагерем под Люблином
