Вне игры - [46]

* * *

Итак, сколько ни оттягивай, а всё-таки придётся рассказать о «Кабачке 13 стульев». Для людей, родившихся в другую эпоху, придётся сделать небольшое вступление в тему.

По-моему, в 1966 г. режиссёр Театра Сатиры Г. В. Зелинский сделал юмористическую передачу на телевидении с артистами Театра Сатиры. Суть её была в том, что в каком-то кабачке (возможно, в Польше) собираются разные смешные персонажи, пьют кофе, сплетничают, выясняют отношения и между сценками поют и танцуют. Причём звучит исключительно иностранная музыка, а актёры под фонограмму поют вместе с зарубежными звёздами эстрады. Передача прошла один раз. И вдруг на голову редактора Анатолия Корешкова посыпались сотни писем с просьбой её повторить. Её повторили, а потом сделали ещё одну такую же. Народ был в восторге и настаивал на продолжении. Телевидение стало продолжать. На волне всенародной любви передача стала выходить раз в месяц и продержалась на телевидении 14 лет! Немыслимый срок по теперешним понятиям. Да, пожалуй, и самые лучшие передачи за рубежом вряд ли выдерживают такое испытание временем. «В чём же секрет такого успеха?» — спросите вы. Секрет очень прост.

Мы жили в стране с замкнутым пространством. В стране двойных игр. Где власть делала вид, что заботится о благе народа, а народ делал вид, что любит и полностью доверяет своей власти. Мы собирались на кухнях и горячо говорили о судьбах Родины, плотно закрыв двери. Мы читали «под одеялом» А. Солженицына, Д. Оруэлла, И. Бродского и других запрещённых авторов, а потом дружно голосовали на собраниях «за». Мы рассказывали друг другу острые анекдоты, ёрничали по поводу того, что творится вокруг. И прекрасно понимали, что на вопрос: «Над кем вы смеётесь?» есть только один ответ: «Над собой!» Мы жили в стране глухонемых. Теперь мы получили право голоса. Мы можем кричать на каждом углу и с экранов всё, что хотим. А власть приобрела беруши.

И вот представьте себе, когда на экране телевидения появился «Кабачок 13 стульев», страна всколыхнулась от радости. Под видом польских панов там показывали нас! Это мы были нерадивыми директорами. Это мы были жуликоватыми бухгалтерами. Это мы были недалёкими спортсменами. Это наши жёны пилили нас с утра до вечера. А самые умные профессора оказывались просто неудачниками. Как же мы хохотали, показывая пальцем на этих «панов» и «пани»! Какими родными и знакомыми были все эти завсегдатаи «Кабачка»! Какая чудесная музыка зазвучала с экрана! Народ стал записывать её дома прямо на допотопные магнитофоны. Во время показа передачи улицы городов пустели. Никто не хотел пропустить этот час, когда казалось, что форточку приоткрыли и там, совсем рядом, уже видна другая жизнь.

И власть позволила телевидению и своему народу эту вольность. Но! Как можно меньше ассоциаций. Юмор, не выходящий за пределы кухонной болтовни. Никаких бород! Никаких мини-юбок! Никаких брюк на женщинах! И т. д. и т. п. Очень много «никаких!»

Но надо отдать должное и режиссёру, и редактору. Они приносили порой замечательные сценарии. И если мы сами хохотали от души, то было ясно, что это «не пройдёт». И если дамы всё-таки появлялись в «мини» или брюках, то только при особых обстоятельствах. Мы старались протащить любую острую мысль. А Г. В. Зелинский и А. Корешков грудью защищали своих актёров. Сегодня это кажется глупостью, но тогда они совершали подвиг.

А теперь представьте себе, как бы жили сегодня эти люди! В каких загородных дворцах страны Рубляндии! На каких машинах, да что там машинах, на каких собственных самолётах летали бы они!

Но повторяю вам, мы жили в другой стране, господа. Несмотря на абсурд, творящийся вокруг нас, послевоенное поколение людей ещё несло в себе огромный нравственный запас. А люди искусства, преданные по-настоящему своей профессии, обожали эту игру не за «бабки», а за радость игры.

Не успела я сказать Георгию Васильевичу Зелинскому, что это он так перевернул мою жизнь и мою судьбу. Что это он сумел вылепить из юной девушки, только начинающей разбираться в профессии, актрису с разносторонними возможностями. Как теперь бы сказали, звезду. Чудный, добрый человек, всю жизнь проживший в скромности, в преданности своему делу. Любивший всех своих артистов, как детей, подчас непослушных и неблагодарных. Человек с большой буквы, создавший такой звёздный ансамбль, такую уникальную передачу. И оставшийся в тени. В тени нашей всенародной любви. И ушедший в тень, не получив ни от народа, ни от власти никаких почестей, никаких особенных слов благодарности, которые он заслужил. Кланяюсь вам до земли, дорогой Георгий Васильевич, простите ради Бога всех нас, Иванов, добра не помнящих.

А вот поляки нас приняли, как своих. Они тоже полюбили эту передачу. Ведь все мы — тогда жили в так называемом социалистическом лагере. Помню, они нам говорили: «Да, лагерь у нас один, но у нас в бараке повеселей!» Они стали приглашать нас в польское посольство на праздники. Чаще всего это было 8 Марта. И тогда всем женщинам, а заодно и мужчинам вручали подарки фирмы «Polena». Это была известная в Польше парфюмерия, и мы, конечно, были счастливы получать эти подарки раз в году. Иногда они приглашали нас на кинопросмотры. Именно там я тогда посмотрела фильмы потрясающих польских режиссёров, А. Вайды, К. Занусси; и, конечно, мы все были влюблены в польских актёров: и в 3. Цыбульского, и в Д. Ольбрыхского, и в С. Микульского. Я уж не говорю о чудесных польских актрисах, которым так и хотелось подражать. У меня появилось много друзей-поляков, с одним из них, паном Мечиславом Зайонцом, и его женой Ядвигой мы дружим до сих пор. Но главное, поляки наградили всех участников «Кабачка» высшей наградой Польши — орденом «Заслуженный деятель Польской культуры». Этим орденом награждали не только артистов, но и скульпторов, художников, архитекторов, музыкантов. Он давал в Польше большие привилегии и даже право иметь земельный надел. Но это всё я узнала потом, когда поехала в Польшу в гости.