Вместо кожи — червивая шкура - [6]
Ох, плохо вышло!
Панкрат говорил и говорил, вспоминал что-то древнее и важное. Жан ссутулился, опустил бессильно руки — и вдруг прыгнул к Мустафе, что караулил ближе всех, на левом берегу. «Молодец, не сдался парень», — ещё раз пожалел Аркадий и крепче перехватил оружие.
Жан метался из стороны в сторону, но везде его встречали пики. Охотники деловито, как зверя, отжимали его назад, к обрыву.
Нога подвернулась на мокром камне, стопа потеряла опору. Жан взмахнул руками, извернулся, пытаясь устоять на краю обрыва, но сорвался. Сердце ухнуло в холодную пустоту, Жан закричал, но ставший вдруг твёрдым воздух лишил его голоса. Чистое небо вверху скачком затянула серая пелена. Засвистел в ушах ветер. Тело застыло, и даже пульс замолчал. Словно сердце ждало, как острые камни…
— Не задерживайтесь там с девкой, — сказал Панкрат. — Чего возитесь?
— Хорошая девка пропадает, — сказал Мустафа. — Может, попользуем напоследок?
— Своих пользуй, — процедил Панкрат. — Войны хочешь? Настоящей войны?
Мустафа замер, разглядывая Панкрата.
— Ты прав, — сказал он. — Я — дурак и головой не подумал. Сейчас нам всем плохо.
Панкрат дёрнул щекой.
От края вернулись хмурые охотники.
Аркадий остановился возле Панкрата, помолчал, выбирая слова:
— Что, брат, перезимуем теперь?
— Теперь — да, — ответил тот, — теперь — хватит припасов. Расходимся!
— Стой, — поднял руку Мустафа. — Мальчишку отдай?
Панкрат виновато покрутил головой и полез в кусты. Вернулся, прижимая к себе спящего ребёнка.
— Конечно, — сказал, передавая мальчика Мустафе. — Прости, забыл.
— Квиты, — буркнул Мустафа и, не оборачиваясь, пошёл прочь.
Лизавета увидела Мустафу с ребёнком на руках и рванула ему навстречу, забыв, что сжимает в руках вибриссы. Обиженный слон завозился и загудел. Девушка не услышала. Она целовала и ласкала брата. Филька лупал глазами и сонно отмахивался.
— Спасибо, вот спасибо-то! — радовалась Лизавета. — Мы всё обыскали, о плохом думать начали. Он где был? А Жан?
— Нету больше Жана, — сказал Мустафа. — С ксени связался, сам ксени стал. Вот, мальчонку украл, едва отбили!
Лизавета охнула и крепче прижала Фильку к груди.
— Поехали, Лизавета! — сказал подошедший Аркашка. — Для тебя всё, ну, почти всё закончилось, а нам ещё с Жановым отцом говорить. Давай мальчишку. Не бойся, не уроню! И трогай уже.
…ударят в спину. Вместо этого его приняла тонкая сеть. Застонала, растянулась — и подбросила Жана вверх. Раз, другой — сеть успокоилась, и Жан повис, словно в гамаке. Сквозь мелкую ячею он увидел бесконечную, тянущуюся в обе стороны каменную стену. Ниже начинался более пологий склон, заполненный щебнем и валунами, между которыми извивалась тропинка и росли ели. Сеть была растянута между вершинами елей и вбитыми в скалу ржавыми крючьями. Вершина скалы терялась в близких облаках.
Жан завозился, пытаясь встать на ноги.
— Аааа!..
Чуть в стороне, не переставая визжать, упала Маринка. Жана опять подбросило и уронило, потом девушка скатилась к нему и замерла, дрожа и всхлипывая.
Снизу задувало холодом. Надо было уходить, пока ветер не выстудил их до костей. Они кое-как поднялись и двинулись в сторону ближайшего дерева.
— Бегу-у… — внизу появился совсем седой — Жан никогда раньше не видел таких старых людей — дед. На спине он тащил ворох тряпья. — Спускайтесь скорее, там лесенка есть! И ведь всё время нагишом кидают! Одёжки жалко?
Едва спустились, старик накинул Маринке на плечи что-то тёплое:
— Вот так. Мальтузианцы ваши дурные, что: детишек всех перекидали, за взрослых принялись?
— Кто? — не понял Жан, пытаясь попасть в рукава. От холода и запоздалого страха не слушались руки.
— Да эти, ваши, — старик мотнул головой в сторону вершины. — Постойте-ка, сейчас обувь найдём. Не ахти, но спуститься хватит…
Федрылич — именно так или похоже назвался дед, а Жан не переспросил — был сторожем при сетке, человеком не самым важным, и за годы выжил из ума. Он рассказывал, как давным-давно люди спустились сюда на большой железной птице, а потом рассорились и разделились; половина осталась внизу, а остальные полезли на гору… А потом Жан слушал вполуха, потому что любому понятно, что железная птица летать не может и сразу упадёт. Даже ксени — Жан покосился на Маринку — летают на живых тварях. И детишек никто, конечно, не кидал. Как же это возможно — маленьких с обрыва сбрасывать? Придумал дед… Хотя… их-то сбросили, но чтобы деток?
За лесом потеплело, тропка стала пологой, и начался луг. Посередине луга торчала серая гора, похожая на спору, зарывшуюся одним концом в землю. Она была покрыта дырами, и к самой большой вела блестящая лесенка.
— Оставили, видишь, вход для ребятишек, — сказал Федрылич, когда они подошли вплотную. — Деревня ниже, — он махнул рукой. — А это… Пусть играют.
Изнутри, в самом деле, раздавались детские голоса.
Жан не удержался, постучал по каменному боку, и гора запела! Чистым металлическим голосом, как железо под молотом кузнеца.
— Это сколько ножей сделать можно! — поразился Жан.
— Что? — переспросил Федрылич. Потом зашёлся в хохоте. Откашлявшись и вытерев рот, он помрачнел и сказал:
— Ты прав, парень, хоть и не знаешь почему. Чтобы так жить, не стоило лететь в такую даль. А ножей и кастрюль вправду много вышло бы…
Космонавт, марсоход которого оказался в эпицентре землетрясения находит под поверхностью планеты огромные залежи льда…
«…Прыгун стремился к рассвету, и ночь наступила быстро. Всю дорогу, а путь до Зубатых скал не близок, я не мог заснуть. Если они не ошиблись, если в самом деле нашли Гнездо в скальном монолите, – это огромное открытие! Лиу пока невдомек, но это заявка на звезду. От удовольствия у меня зачесался кончик хвоста. Нет большей радости, чем знать, что хорошо учил своих подопечных, а Лиу – моя ученица, хотя и давно работает самостоятельно…».
Маленький эпизод из боевых воспоминаний орденоносца Ивана Громова о разведывательном рейде в район г. Москвы, захваченной зелеными пришельцами. Текст содержит отсылки к повести Кира Булычева «Умение кидать мяч».
Однажды жизнь даст тебе возможность если не повернуть назад, то хотя бы исправить прошлые ошибки. Хватит ли тебе мудрости поступить правильно?
«…Здесь очень красиво.Я стою, прижавшись лбом к холодному пластику иллюминатора, а слева выползает Млечный Путь. Алмазными реками светят рукава, прожектором сияет ядро, больно бьет по глазам даже сквозь светофильтры. Я не отвожу взгляда. Если потекут слезы, значит, просто не справилась защита.Когда долго не мигаешь, галактика начинает мерцать и переливаться, и если забыть, какая она огромная, то можно убедить себя, что ты на Земле и смотришь на ночное небо, например, в пустыне. И пусть там звезд куда меньше, зато они так же уютно мерцают…».
«Сказать, что Джока был взбешен, значит – не сказать ничего. Его, сына владетеля и самого будущего владетеля, даже не спросили! Как назло, это случилось накануне заветной ночи, когда его назовут законным наследником, когда он станет полноправным совладельцем Нижних Мхов. Отчего, скрипнул зубами юноша, отец не сказал ни слова против, когда жрецы обрекли Элину в Дар владетелю Трех Холмов?– Почему? – потребовал он ответа, когда жрецы удалились в гостевые покои.Отец был не один. Джока не знал имени этой женщины и не стремился узнать.
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
В середине семидесятых годов 20-го века ученые подобрали ключи к бессмертию, воздействуя электроволнами на нервные клетки. Открытие вызвало технологический прорыв, и через 250 лет человечество уже осваивает Солнечную систему, синтезирует биоорганизмы и совершенствует киборгов. А первые бессмертные начинают превращаться в инвалидов — мозг не выдерживает объёма накопленной информации. Чтобы избежать безумия, некоторые ученые предлагают эксперимент — поместить копию личности в новое тело из искусственной органики, скрещенной с человеческой ДНК.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…