Вместо кожи — червивая шкура - [3]

Потом это насекомое мельтешение рывком ушло куда-то вниз и пропало, и перед глазами появилось серое, спрятанное под маской лицо Мустафы.

— С непривычки, — определил тот, — грибом надышался. Сиди пока, без тебя разок сходим.

Досадно! Он оказался слабым, и это видела Лизавета! Что она подумает? И что делать?

Слабость немного отступила. Жан встал и занялся делом. Когда вернулись Мустафа и Аркашка, их ждала порядочная куча спор.

— Вот, — подошедший Жан ссыпал в неё ещё несколько плодов, — не мог сидеть просто так.

— Ну, болезный! — засмеялся Аркашка. Он хлопнул Жана по плечу и начал не торопясь набивать мешок.

— Молодец, — сказал Мустафа. — Больше не надо, тут на две ходки хватит. Жди.

Было тихо, как зимней ночью в глубоком подвале, запертом на железный замок. Потом в дальнем конце камеры возник хруст: грумс-грумс — словно железная крыса грызла дужку замка стальными зубами. Червь-грибоед! Вот это добыча! С мачете наготове Жан встал рядом с источником звука. Плоть гриба задрожала и вспучилась, и из стены вырвалось стремительное тело. Жан не успел ударить и даже поднять оружие: червь проскочил узкую камеру и ввинтился в противоположную стену. В круглой дыре мелькнул заострённый хвост. Жан бросился вслед — настигнуть, а если выйдёт, то опередить! Если удачно попасть…

Впереди закричали!

Там был человек, и ему грозила опасность.

Червь-грибоед притормозил. Значит, не почудилось, и впереди в самом деле кто-то был. Длинным прыжком Жан настиг грибоеда и стал торопливо колоть его между сочленений.

Главное — не пропустить, когда рассерженный червь развернётся.

Червь ворочался в тесной норе, извергал потоки лимфы и струи помёта, а Жан бил и резал, бил и резал! Пора. Он успел отпрыгнуть: червь ударил сверху! Мелькнули страшные челюсти, безглазая морда пролетела совсем близко. Раз, два… Между вторым и третьим кольцами проходила главная жила, и именно туда Жан вонзил мачете. До конца, до упора!

Не дожидаясь, пока тварь издохнет, он протиснулся между рыхлой стенкой и дрожащим в агонии телом. На дне небольшой полости, рядом с тёмным проходом, сидело мохнатое существо и таращило на Жана мёртвые глазищи. Вонь мокрой шерсти разбавила грибной дух.

Ксени!

Жаль, грибоед убил чудовище вместо него. Зато он убил самого червя и возвратится домой сразу с двумя трофеями. Наверное, головы хватит? Не тащить же назад отвратительную шкуру…

Жан схватил ксени за морду и потянул, чтобы удобнее было отсечь башку, но она сама так легко отделилась от тела, что он чуть не упал. И вовсе это была не голова, а глухая шапка мехом наружу с окошками для глаз, закрытыми прозрачными колпачками. Почти как его маска, только из шкуры какого-то зверя.

— Ксени! — раздался испуганный голос.

Жан чуть не упал снова, теперь от удивления. Перед ним, кутаясь в меховой балахон и поджав к груди колени, сидела девушка. Смуглая, капельку горбоносая, с огромными испуганными глазами. Мокрые чёрные пряди прилипли к её лбу и щекам.

— Где? — не понял Жан и зачем-то протянул ей шапку.

— Аааа!.. — завопила девушка.

Суча ногами, она отдёрнулась подальше от его руки, словно от дикого зверя. Наполовину вывернулась из одежки, но запуталась, побледнела и лишилась чувств.

Что с ней? Худенькая, будто не кормили. Шея тонкая, ключицы выпирают — пальцами переломить можно. А грудь красивая… И откуда такая взялась? Пришлая? Глупость, здесь таких не бывает… Но почему она испугалась? Грибоед мёртв, чего ещё бояться?

А… от стыда стало жарко. Грязный, вонючий, измазанный в дерьме, одетый в кожу червя! И сам-то перепутал, принял человека за ксени, а маску не вытер, не снял. Темно, в двух шагах ничего не разобрать, грибоед извивается и бьётся; и тут является он — с мачете в лапах! Конечно, девочка не выдержала. Вон она какая нежная, гладкая, такая, такая…

Жан поспешно прикрыл незнакомку, стащил заляпанную маску и приготовился ждать. Только бы не долго, пока не вернулись Мустафа с Аркашкой. Почему-то не хотелось, чтобы застали её тут. Особенно Аркашка. Он точно скажет, что это ксени, а какая она ксени? Обычная девушка, только из чужого племени. Наверное, они переселились сюда недавно и ещё не успели ни с кем столкнуться. Значит, он встретил их первый, вот здорово! Интересно, как они себя называют? Тоже просто люди? Тогда надо придумать особенное название, чтобы не путаться. Люди гор? Люди воды? Какая ерунда лезет в голову… Откуда он может знать? Вот очнётся и сама расскажет. Если, конечно, до этого Мустафа и Аркашка не придут. Тогда придётся уходить, оставлять её здесь… Опасно, она без сознания и не сможет защищаться, а вдруг ещё один грибоед? Что же делать?

Девушка открыла глаза.

— А где?.. — спросила она.

— Не бойся, — Жан показал свой шлем. — Тебя как зовут?

— Ой… Как ты меня напугал! Сначала ужасная гусеница, она чуть не съела меня, потом эта морда, — девушка показала на шлем, — я думала, мне конец! Меня Маринкой зовут, а тебя? — спросила она без перехода.

— Жан.

— Жа-ан… Ты ксени?

— Разве я похож на ксени?

Маринка задумалась, подняв брови и смешно сморщив нос.

— Не знаю. Наверное, да. Одноглазый, и как гусеница…

— Ты сама… — начал Жан, но замолчал.