Влюбленный призрак - [53]

– Вы – букет противоречий, – фыркнула Манон.

– Почему?

– То вы безупречный кавалер, то отъявленный наглец.

Тома́ прищурился:

– Я сказал что-то обидное?

– Мама заставляла меня надевать шлем, без него мне нельзя было сесть на пони. Мне было стыдно, ведь другие дети катались без шлемов. Один мальчишка из нашей группы потешался надо мной, дразня «кокосовым орехом». Он же немного погодя поделился со мной блинчиками, потому что моя мать забыла кошелек. В другой раз он растоптал замок из песка, на сооружение которого у меня ушло полдня, а назавтра он же помог мне возвести новый. Однажды я ела мороженое, он толкнул меня локтем, и мороженое забрызгало мне все лицо, ужасно рассмешив присутствующих и, что хуже всего, мою мать. То же чудовище помогло мне встать, когда я упала с качелей, и позвало мою маму, чтобы она занялась моей коленкой. Пока она ее перевязывала, он был рядом, утешая меня. А теперь, Тома́, рассказывайте, что вы делали на ее похоронах и зачем вы мне солгали.

Тома́ посмотрел ей прямо в глаза:

– В другое лето одна девочка стащила мой синий самосвал с опрокидывающимся кузовом, отцовский подарок, которым я ужасно дорожил, и нарочно его сломала. Отец тоже заставлял меня надевать головной убор на солнце, хотя другие дети играли на пляже с непокрытыми головами. Морская фуражка с вышитым на козырьке желтым якорем, которую он мне купил, была вечным моим унижением. Ужасная девчонка, о дружбе с которой я почему-то мечтал, дразнила меня Попаем. Я первым вас узнал, лишь только увидел в парке.

– Браво, только это не ответ на мой вопрос.

– Я прилетел из-за желания моего отца присутствовать на погребальной церемонии.

– Это притом что ваш отец умер. – После этих слов Манон выпила до дна свой бокал вина. – Он внес это пожелание в свое завещание?

– Нет, он сам мне о нем сообщил.

– Отец просил вас представлять его на похоронах моей матери, когда она умрет?

– Не совсем так, ему понадобилось присутствовать на них самому.

– Но он же мертв!

– Да, уже пять лет.

Манон потребовала жестом, чтобы официант немедленно налил ей еще вина.

– Прошу меня извинить, но здесь кое-что не сходится.

– Если я расскажу вам все как есть, то вы сочтете меня сумасшедшим. Будет очень жаль, потому что вы, вероятно, единственный человек в целом свете, с которым я могу этим поделиться.

Манон залпом выпила второй бокал и поставила его на стол. По-пиратски, тыльной стороной ладони утерев губы, она с вызовом уставилась Тома́ прямо в глаза.

Он, выдерживая ее взгляд, поведал ей часть своей истории – только часть, началом которой послужила странная сигарета и еще более странное появление призрака.

– Согласен, во все это нелегко поверить. Я сам себе кажусь умалишенным, – сознался он.

– Отец явился с того света, чтобы попросить вас сопровождать его на похороны моей матери? – спросила Манон, одновременно показывая официанту, что ее бокал нужно наполнить до краев.

– Если хотите знать мое мнение, «тот свет» сильно отличается от нашего расхожего о нем представления. Я много раз пытался выудить у него эту тайну, но он был тверд как скала, если можно так сказать о призраке… Похоже, если бы он раскололся, то его сразу отозвали бы обратно на небеса.

– Как занимательно! – Она покачала головой, цокая языком.

– Это все, что я знаю, клянусь! Смею вас уверить, отец предстал передо мной не в саване и не волочил за собой ядро, – усмехнулся Тома́, чтобы скрыть смущение.

– Каким же он перед вами предстал? – резко спросила Манон. – Вопрос задан, разумеется, из чистого любопытства.

– Говорю же, сидящим в том кресле, в котором при жизни имел привычку читать. Это в первый раз…

– Я спрашиваю про его внешний облик, – с иронией уточнила Манон.

– Он был очень похож на себя живого: белая рубашка, фланелевые брюки, приталенный пиджак. И выглядел гораздо моложе, чем… ну, вы понимаете.

Манон покачала головой, покусала губы, хлебнула вина.

– Он прилетел вместе с вами в самолете?

– Да, и не зря. В полете одному пассажиру стало плохо, и мы его спасли. То есть спас, конечно, он, я только следовал его инструкциям.

– Иначе ничего не вышло бы, вы же не врач, – поддакнула Манон с сарказмом, которого Тома́ от волнения не уловил.

– То же самое твердила женщина в соседнем кресле, но ее никто не слушал. Это ее так бесило, вы бы только видели!

– Могу себе представить. Что было дальше? Вы на пару с папой посадили самолет?

– Нет, но дальнейшее еще невообразимее, я даже не знаю, с чего начать…

– Стоп! Лучше прерваться здесь. У вас такое бурное воображение, что вам лучше сменить занятие и вооружиться пером. Вы произвели бы сенсацию, это я вам как книготорговец говорю! Только, чур, не обижаться, меня среди ваших будущих читательниц не окажется, фантастика не относится к моим излюбленным жанрам.

– Вы ни слову не верите в моем рассказе.

– Хотите, поменяемся местами? Я займу ваше, вы мое; я задам вам тот же вопрос, когда иссякну. Что вы мне, по-вашему, ответите?

– Процитирую место из одной книжки, которую прочел давным-давно.

– О чем же там повествовалось?

– Там было написано, что некоторые сюжеты, кажущиеся невозможными, могут осуществиться, если очень сильно захотеть в них поверить вдвоем. Можно мне тоже задать вам один вопрос?