Влюбленная в сладости - [6]

Как я и предполагала, Крис лично следил за тем, как я отбирала вышивки и рисунки. И за тем, как их упаковывали — тоже. Но я не унывала. Во-первых, у меня еще будет время их испортить, во-вторых, брат не сможет заставить меня петь и играть по нотам. В-третьих, это все вообще на крайний случай, если нам не удастся поменяться местами с Нелли. Однако я надеялась, что мой план сработает.

В дороге я постоянно расспрашивала Криса о столице, о дворце и об отборе невест. Он, в отличие от нас с сестрой, в столице учился и давно был представлен императору. Брат охотно рассказывал обо всем, что знал. Кажется, он решил, что я заинтересовалась отбором и принцами. Я его не разуверяла и задавала все новые и новые вопросы.

Так удалось узнать, что во дворце мы с Нелли будем жить вместе, в отдельном крыле для «невест». Каждой девушке разрешено привезти с собой близкую подругу или сестру, для поддержки. Криса, как моего опекуна, тоже поселят во дворце, но на отдельном этаже. Никакого конкурса не планируется. Принцы будут принимать девушек по очереди, уделяя каждой несколько часов в день. Поэтому отбор продлится месяц — познакомиться поближе нужно с каждой, прежде чем будет сделан выбор.

Общими будут только балы и какие-то особенные приемы. В свободное время Крис обещал нам прогулку по столице. Мы с Нелли никогда не были в большом городе, и предвкушали все, как большое и интересное приключение. Правда, Нелли все еще трусила, но я оставила уговоры на потом, когда она убедится, что подмена — это не сложно. Само собой, Криса в свой план мы не посвящали.

В дороге мы провели три дня, останавливаясь дважды в сутки на постоялых дворах: днем — пообедать, и вечером — переночевать. Если я не мучила Криса расспросами, то разучивала песню, заставляя Нелли мне помогать. Надо же и ей знать ноты и текст! Или грызла засахаренные фрукты. Или листала свои записи с рецептами сладостей — без них я не могла провести ни дня.

Мы останавливались в самых приличных гостиницах, и я с интересом присматривалась к публике, которая нас окружала: одежда, манера поведения, разговоры. Крис держался особняком и ни с кем не общался, ограждая и нас с Нелли от новых знакомств. Но все же краем уха мы слышали, о чем говорили в общем зале. Чаще всего — о новом отборе невест, чуть реже — о политике и погоде. Еще сплетничали об общих знакомых и обсуждали тех, кто попадался на глаза.

На второй день нашего путешествия от злых язычков сплетниц досталось и мне. Возможно, за спиной обо мне шушукались и в других гостиницах, но тут я лично стала свидетельницей неприятного разговора. А все потому, что пошла в общую уборную на первом этаже, поленившись подняться наверх, в ту, что в нашем номере.

Я уже собиралась выходить к умывальнику, когда в уборную вошли две девушки, смеясь и живо что-то обсуждая.

— …какой у него нос! — хихикала одна. — Право слово, на него можно ведро повесить.

— Ой, а толстуху ты видела? Чья-то горничная, но такая толстая!

— Темненькую? Я тоже поначалу подумала, что это служанка, стащившая у госпожи наряд.

— Разве нет?

На слове «темненькая» я насторожилась. Смуглых девушек я в зале не заметила. Кроме себя, само собой.

— Нет, я спросила у распорядителя, что горничная делает в зале для господ, и он ответил, что она… ой, ты сейчас упадешь!

— Да не томи же!

— Это леди Лэррис! Одна из сестер молодого герцога!

— Не может быть! Смуглая, да еще толстая, как корова!

— Ха-ха-ха! Я слышала, старый герцог принял в семью приблудную девчонку…

Хорошо, что в уборной несколько кабинок. Из своей я не вышла бы ни за какие коврижки, пока сплетницы не убрались вон. Не то, чтобы я не представляла, как обо мне могут отзываться — дедушка готовил меня к этому, объяснял, что люди могут быть злыми и острыми на язык. Но я впервые услышала о себе столько гадостей разом!

Больше всего задело то, что меня назвали толстухой. Да, Нелли по сравнению со мной выглядела тростинкой, но я всегда считала ее худобу болезненной. Да и мне никто не пенял на лишний вес!

В зал я не вернулась, убежала наверх и спряталась в номере. Крис и Нелли пришли, когда я уже наревелась всласть. Правда, скрыть от них ничего не удалось.

— Куда ты пропала? — спросил Крис, едва они с Нелли появились в комнатах. — Почему не предупредила?

— Милли! Ты плакала? Кто тебя обидел? — всполошилась сестра, едва взглянув на мое лицо.

— А ну-ка, скажите мне правду! — потребовала я. — Я толстая?

— Что ты! — всплеснула руками Нелли.

А Крис поспешно отвернулся.

— Крис! — Я топнула ногой. — Говори!

— Милли, дело не в том, какая ты… — пробормотал он, все еще пряча взгляд.

— А в чем? Ты везешь на смотрины уродину?! Мало того, что я смуглая, как прислуга, так еще и толстая? — заводилась я.

— Не называй себя уродиной! — вспылил Крис. — Ты очень красивая. И твоя полнота тебе к лицу. Многие мужчины с ума сходят, когда у девушки такая фигура, как у тебя, Милли!

— Так в чем же дело…

— Да в том, что среди вас, женщин, отчего-то принято быть тощими.

— Крис… — возмущенно пискнула Нелли.

— Нет, сестренка, ты тоже красива, по-своему. Ты — хрупкая, Милли — крепкая. Я не могу вам объяснить!