Вляп - [35]

Получается, что стал я не то иудеем, не то мусульманином. Самопроизвольно. Обрезанный от бога.

* * *

Ну и шуточки у господа… У всех нормальных попаданцев — мешок бонусов всяких. То происхождение типа царского, то арсенал лёгкого стрелкового случайно в багажнике завалялся. Вплоть до вертолётов огневой поддержки, систем космической связи и Института восточных языков в карманном исполнении. А у меня — исконно чуждый результат заморско-религиозного культа. Причём в форме отнимания, а отнюдь не добавления.

Налицо. Хорошо — не «на лице».

Собственно говоря, по поводу обрезанности я как-то не переживал. Тут столько наворочено. И за, и против. Но пришлось в своё время повозится с ребятишками, у которых фимоз.

Есть такая противная штука. Когда камни образуются не в мочевом пузыре у взрослого, а под кожицей на этой самой головке у ребёнка. И он криком кричит. При каждом мочеиспускании. И не только. Тут уж не только крайнюю плоть, а собственную руку…

Да и вообще, горячего душа здесь не наблюдается, а вероятность подхватить кож-вен у обрезанного втрое меньше.

* * *

У меня ещё интереснее получилось. Граница кожного покрова — не ровный круговой срез, а неровный, как кожа росла. А росла она зубчиками такими, как корона получается. У всех нормальных — корона или на голове, или в шкафу в кладовке. А у меня на этом самом месте. Когда в рабочем состоянии — хорошо видно. Как сейчас.

Горбунью всё это весьма заинтересовало. Не так сильно как если бы «Чёрные акулы» из нормального попаданского бонусятника строем «пеленг» над головой прошли, но всё-таки.

Посидела-подумала, глядя в никуда. Потом хвать с пола овчину, которой я укрывался, швырк мне её на голову. Я только собрался мычанием выразить своё неподдельное недоумение, а она раз — и уселась мне верхом на бедра. Зашелестела своим тряпьём, сдвинулась и… наделась прямо на моё хозяйство. Тут я просто взвыл: девочка она, что ли?! Узко же, больно!

Да, вроде, нет. Просто, похоже, давно с мужиком не была.

Она, вроде, тоже застонала. Затихла. Посидела. Потом потихоньку, по чуть-чуть… подвигалась устраиваясь, и… поскакала. Хорошо, что — горбунья: угол наклона другой. Она не в ребра мне руками упёрлась, а в постель по обе стороны тела. И сама невелика. А была бы полноразмерная баба типа «русская красавица» — поломала бы мне весь тазобедренный… Но и так… когда лобком об лобок… да со всего маху… А у меня-то кости детские. А её-то все круче разбирает… амплитуда, ускорение, частота, сила ударов… возрастают и подскакивают…

«Всё выше и выше и выше

Стремим мы полет… наших птиц…»

Мне её из-под овчины не слышно, не видно, но по тактильным ощущениям… о-ох…

«И в каждом… пропеллере дышит

Незыблемость наших… яиц».

Тут она рухнула. На меня. Плашмя.

Дышать, когда на грудной клетке валяется тушка раза в полтора самого меня тяжелее… А она ещё и овчину мне к лицу прижала… От восторга, наверное… Правда, когда я под ней дёргаться начал — слезла быстро. Овчинку сдёрнула, меня по пропотевшей щёчке погладила. Довольная такая… Кончила, значит. Успешно провела свой медицинский натурный эксперимент. На натуре.

Если кто не понял: натурой в этот раз был я.

А я — нет. Не в смысле эксперимента, а в смысле — успешно. Хозяйство стоит, болит, тянет. Будто били-били и… не отпустили. Опухло. И мешает там что-то.

Тут хозяйка меня в очередной раз потрясла: подёргала мой член, чего-то сделала. У меня боль страшная резанула по всему низу аж до верха. А она вытягивает оттуда, из окрестностей моей задницы, шнурочек, а на шнурочке — крестик её. Который она тут же вешает себе на шею.

Много чего видал, но чтобы крест нательный православный в качестве противозачаточного средства использовали… Получается, она вначале крестик с шеи сняла и его шнурком мне основание пениса перевязала.

«Не люблю маленьких. Их и не будет».

Хозяйка за печку убежала, слышно — напевает чего-то. Довольная. Подмывается, горшками грохочет. А я лежу такой… оттрахнутый. В себя прихожу.

«Ну, Ваня, с почином тебя. С дефлорацией».

Как-то её такое пристальное внимание к определённой части моего тела несколько… А уж использование…

А потом я сам себе криво усмехнулся и сложил логическое построение.

Женщина одинокая. Страшненькая. Довольна молодая. Ну — зрелая. Судя по динамике — вполне в силах. А тут мальчишечка молоденький. Одинокинький. Беспомощненький. Сиротинушка. Она меня, считай, из-под смерти неминуемой вынула, вылечила, выходила. И влюбилась.

Насчёт любви — это по литературному жанру, не по жизни. Тогда уж, если по жанру: «после первого поцелуя обернулась она прекрасной царевной».

Мда… Ужас всех косметологов мира… Если такую «поцелуйную» технологию выпустить на рынок — они все без куска хлеба останутся.

Но это — по сказкам. А по жизни — опять имеем Высоцкого:

«Молодая вдова, верность мужу храня,

Ведь живём однова, пожалела меня,

… и взяла к себе жить».

И приспособит она меня для «подай-принеси», для работы домашней типа: «у курей почисти». Ну и… верхом покататься под настроение.

Её интерес — понятен. Поиметь и не залететь. А мой? А у меня простой интерес — выкарабкаться из болячек, разобраться как-то с окружающим миром, «как тут ходят, как сдают».