Вляп - [34]

Но — по порядку.

С первого потребления куриного супчика моё выздоровление пошло бегом. Точнее: приживание психоматрицы. Грузить подробностями не хочу. Кто сам выбирался из тех мест, где явственно слышно «что там ангелы поют такими злыми голосами» — тот и так поймёт. А остальным… — «да минует вас чаша сия».

Была пара стычек с хозяйкой. По причине взаимного недопонимания. Когда она мне подсунула чашку с разведённым водичкой белым порошком. Я сдуру решил — опять наркоманьячит. Так мычал и дёргался — пришлось бедняжке самой попробовать. Потом и меня уговорила. Нормальный песок крупного помола. Похоже, мел тёртый. Ну, это мне нужно. Как и всякому растущему организму.

Что порадовало — к зубам ещё и брови с ресницами добавились. Не в смысле: «а во рту растут грибы», а в смысле — растут. Сначала чешется, потом колется, потом «девки кипятком писают». От зависти. Глядя на мои реснички. Но — потом.

А то понапридумывали всяких тушей да щёток с подкруткой. Есть же простой и дешёвый способ!

Сбрасываешь кожу. Всю. Вместе с волосяным покровом и ихними же луковицами. Потом — раз и «вуаля».

* * *

Главное, как и вообще по жизни — умение линять. Вовремя. Как с сортиром в лесу для зверей:

«…А медведь и спрашивает:

— Ёжик, ты линяешь?

— Линяю. А вот кто дверь из сортира вместе с петлями вынес — не помню».

* * *

Горбунью процесс моего обволосения сильно взволновал. За день по два-три раза осматривала все места, где у мужиков волосы растут. Но — увы. Кроме ресниц и бровей — даже не чесалось.

Перестало течь со всего тела.

Какой-то испанский король вот так гноем с кровью по всему телу вообще на ноль изошёл. Я по этому поводу тоже сильно волновался. А зря. Прав Эндрю Морган, ой как прав: «масса народу портит себе жизнь, переживая о неприятностях, которые либо уже произошли и неисправимы, либо ещё не наступили и, вероятно, не наступят».

Остаётся только переживать по поводу неизвестных и непредвиденных гадостей. То есть пребывать в постоянной неопределённой панике. Или — всеобъемлющего пофигизма. Последнее мне ближе, ему и следую.

А ещё я стал различать слова моей утконоски. Не все. И словарный запас… не для диспутов о сущности демократии или там, о свойствах божественного начала… Но хоть что-то.

Как я теперь понимаю младенцев! Уже ходит. Уже понимает. А сказать не может. Все вокруг общаются, а ты и рад бы со всеми, а слов ещё нет. Такая персональная одиночная камера.

Ещё, не к столу будет сказано, у меня заработала перистальтика. Что добавило утконоске забот.

С этого, собственно, всё и началось. В смысле: «Господь открыл дверь». А вы как думали?

«Знали бы вы из какого дерьма растут эти прекрасные розы…». Шекспир, итить-ять. «Ромка с Юлькой».

Кожа с меня слезла быстро. И нарастала тоже быстро. Но не везде с одинаковой скоростью. Дольше всего я с ногтями мучился. Но и на других членах… Кое-где… С разной скоростью… Вы всё правильно поняли. И вот как-то после очередной процедуры моей… дефекации, лежу себе, тихо-мирно, отдыхаю после процесса. Подрёмываю.

Горбунья водички тёплой принесла, подмывает… задействованные в вышеупомянутом процессе части моего тела. И… как-то затихла. И такое странное… ощущение появляется. Знакомое, но как-то… подзабытое. Я глаза приоткрыл, скосил вниз. А она ухватила мой… член пальчиками и внимательно так разглядывает. Почти носом своим уродским в него воткнулась. Чуть на зуб не пробует. Я дёрнулся было. А чего дёргаться, когда ни руки, ни ноги… Она на меня шикнула, я глаза закрыл. Терплю.

«Терпи казак, а то мамой будешь». Не, не хочу. Лучше — «папой».

Она бормочет что-то. Разбираю только «резан, резан».

Из древнеславянского вспоминаю, что «резана» — монета такая. Серебряная. «Реза» — здешняя ставка банковского кредита, Рязань — город, а Реза — фамилия последнего персидского шаха.

Лежу, терплю, чувствую. А чего ещё делать, когда ничего не можешь? Оказалось — кое-чего, всё-таки, могу. Пока она член мой в руках крутила, яйца мне щупала — всё на месте ли, да в какую сторону у них резьба, да всё пыталась на головке чего-то отщипнуть… Ну, у меня и встал. По-настоящему, как у большого. Первый раз в этом мире. И в этом теле.

Ничего странного: тело-то подростковое, сплошной гормональный шторм в крови. Чуть оклемался, отлежался, белков животного происхождения попробовал… И вот, ткни пальцем и — «как у волка на морозе».

* * *

Два подростка вычитали, что психологи установили, будто из каждых 14 минут подростки думают о сексе — 12. Один другого спрашивает:

— Интересно, о чем же мы думаем оставшиеся 2 минуты?

* * *

Утконосица светец переставила поближе, и таскает меня за… за это самое. Ноги мне раздвинула, носом чуть не в задницу залезла… Письку мою как флаг над головой держит. Тут я и разглядел — про что она толкует.

Кожа-то у меня наросла не везде. То, что «крайней плотью» называют — не выросло вовсе. Зрелище, конечно, несколько… непривычное. Особенно — в кулаке этой ведьмы.

Но, вообще-то, ничего, форма… вполне благородная. Размер, конечно… Можно и побольше. Но, во-первых, я ещё расту. В смысле: тело это. А во-вторых, много ли разглядишь в бабка-ёжкином кулачишке?