Влиятельные семьи Англии - [186]
Уэйли-Коэны живут в компактном особняке в неогеоргианском стиле, построенном на месте разбомбленного в 1959 году. В нем четыре спальни, а кухня отделена от столовой стеной из буфетов. «Обычно готовлю я, поэтому мне хотелось, чтобы все было под рукой», – говорит леди Уэйли-Коэн. Однако их настоящий дом – это Ханимид посреди неприютных, обдуваемых всеми ветрами равнин Эксмура. Сейчас они привычные и любимые фигуры сомерсетского ландшафта и часто появляются в местных газетах вроде «Сельская жизнь» и «Кони и собаки» и других обязательных изданиях для чтения в деревенском обществе. Сэр Бернард возглавляет Эксмурскую охоту на оленей, положение весьма почтенное в графстве, и некоторые знакомые даже заявляют, что в его выговоре им слышится легкая сомерсетская картавость. Его глаза загораются, а голос смягчается при всяком упоминании о сельской жизни и деревенских занятиях.
Он опытный и умелый наездник. В 1950 году в возрасте тридцати двух лет и с 43 фунтами лишнего веса он выиграл стипл-чез в Майнхеде.
В 1953 году «Сити пресс» сообщила, что он упал с лошади и получил серьезное сотрясение мозга. Неделю спустя последовало поспешное опровержение: «Мистер олдермен Уэйли-Коэн не падал с лошади. Мы готовы в это поверить, так как он прекрасный и известный наездник. Миссис Уэйли-Коэн сообщила нам, что травма, о которой мы говорили на прошлой неделе, вызвана падением его лошади на твердой смерзшейся почве».
Но каковы бы ни были причины, он все же получил черепно-мозговую травму и несколько недель пролежал в постели. Но падения ничуть не повлияли на его увлечение лошадьми, верховой ездой и гончими.
«Деревенские развлечения – это часть нашего образа жизни», – как-то поведал он перед большой и уважаемой аудиторией, в которой, помимо прочих неугомонных сельских спортсменов и охотников, присутствовал тогдашний премьер-министр мистер Гарольд Макмиллан, и продолжил: «В выходные я никому не уступлю в наслаждении той восторженной радостью и чувством товарищества, которую дает день охоты, как, безусловно, и многие из вас. Все мы любим животных, нас возбуждает и окрыляет упоение быстрой езды по лесам и полям и удовольствие при виде того, как собаки выстраиваются в цепь, и все мы знаем, что загонная охота укрепляет товарищество, ибо это спорт, в котором может участвовать и которым может наслаждаться любой».
После арабо-израильской войны 1967 года в «Таймс» еще долго слали письма, рассуждающие о будущем Ближнего Востока. Поступило письмо от мистера Эдмунда де Ротшильда с предложением программы по обессоливанию почвы. Приходили письма от членов парламента – евреев, например Дэвида Вейцмана, или потомков евреев, например капитана Филипа Гудхарта. И потом в утреннем номере вышло письмо сэра Бернарда Уэйли-Коэна – его напечатали крупно вверху полосы – в защиту охоты на оленей.
Сэр Бернард, как сын своего отца, некоторое время должен был прослужить в Объединенной синагоге, в Еврейском совете общественного призрения и Ассоциации английских евреев.
«Почему, – спрашивал он, – я собираюсь присутствовать в качестве почетного гостя на ежегодном приеме Ассоциации английских евреев, если на тот же вечер у меня есть приглашение на прием в Мэншн-Хаус? Просто тебя затягивает».
Но он не жалуется. Возникает подозрение, что ему нравится, когда его затягивает, и он огорчился бы, если бы затягивание прекратилось.
Уйдя из Дартмутского колледжа, Бернард поступил в Клифтон и никогда об этом не жалел. «Школа прямо кишела родственниками, – вспоминает он, – но мне там нравилось. То, что ты еврей и живешь в еврейском интернате, не имело никакого значения. Если мальчик держался своих принципов, своей религии, им восхищались. Отличное место, отличная школа». Он член правления Клифтона, но своих сыновей послал учиться в Итон. Две девочки поступили в Крэнборн-Чейз.
В 1966 году его старшая дочь Розалинд, стажер в Lyons – концерне, занимающемся отелями и кейтерингом, обручилась с Филипом Бердоном, молодым новозеландцем и неевреем. Они заключили гражданский брак в Кэкстон-Холл, а потом частным порядком провели скромную религиозную церемонию в доме ее родителей в Сент-Джеймсе.
Служба была экуменической, с чтением и Ветхого, и Нового Завета, хотя имя Христа не упоминалось. Потом они вместе прочли «Отче наш» и Шму[116], «Внемли, Израиль: Господь – Бог наш, Господь – один!», а закончилось все благословением, которое так любил дедушка невесты сэр Роберт:
Это бракосочетание, можно сказать, воплощает в себе ту дилемму, перед которой встают все представители Родни. Своеобразно решил ее Хью Монтефиоре, сын президента Испанско-португальской синагоги, который ныне является епископом Кингстона.
Преподобный Монтефиоре – высокий, хорошо сложенный мужчина с крупной головой, спортивной фигурой и серыми глазами, в которых всегда блестят искорки веселья, как будто мир – довольно нелепое место, и это, учитывая его положение, пожалуй, так и есть.
Десятилетия, прожитые под одной кровлей, в тесном, каждодневном общении с замечательным москвичом Владимиром Алексеевичем Гиляровским, чутким, удивительно живым и темпераментным человеком, встречи с представителями русской культуры, события начала XX века, как, например, 1905 год, — все это не могло не запомниться и не оставить в душе сильнейших впечатлений. Воспоминаниям тех дней и отданы страницы книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со многими удивительными людьми довелось встречаться протоиерею Валентину Бирюкову — 82-летнему священнику из г. Бердска Новосибирской области. Ему было предсказано чудо воскрешения Клавдии Устюжаниной — за 16 лет до событий, происходивших в г. Барнауле в 60-х годах и всколыхнувших верующую Россию. Он общался с подвижниками, прозорливцами и молитвенниками, мало известными миру, но являющими нерушимую веру в Промысел Божий. Пройдя тяжкие скорби, он подставлял пастырское плечо людям неуверенным, унывающим, немощным в вере.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.