Властитель мира - [183]

Однако именно для этого самолет-диспетчер оставался в воздухе, и я корректировал стрельбу с запасом безопасности. Первые залпы были выпущены из пушек, находящихся на самых отдаленных позициях, и я впервые в натуральную величину увидел последствия применения этого оружия. На расстоянии более километра от них целые здания были раздавлены, расплющены, они взрывались от их стрельбы, словно раздробленные безжалостной рукой невидимого гиганта. Целые районы города рушились, как карточные домики. Конечно, в те времена Сурат был лишь городом-призраком, состоящим из руин, и, однако, если бы эти дома были обитаемы, жертвы исчислялись бы тысячами. Пока что гибли только мятежники.

Потом находившийся на борту одной из барж сержант испросил разрешение пересечь обозначенный мной периметр, чтобы попробовать расположить последнюю пушку ближе к осаждающим базу. Я велел ему подчиняться приказам, но этот урод сделал вид, что связь прервалась. Намереваясь выиграть для стрельбы двести – триста метров, он отклонил баржу ближе к линии фронта. Предчувствуя худшее, я приказал своему пилоту на полной скорости идти в том же направлении, а сам старался наладить связь с этим идиотом. Но события стали развиваться слишком быстро, чтобы я смог исправить ошибку сержанта. Ему удалось добраться до намеченной крыши, и он уже выгружал вакуумную пушку с помощью своих людей, когда его накрыло антиполе. После первого удачного залпа мятежники наверняка переместили генератор, и потому им хватило времени установить его в этой зоне. Думаю, им потребовалось не больше трех или четырех минут, чтобы выцелить баржу.

Она рухнула точно так же, как головная баржа нашего конвоя: скачок вверх, исходящий от самого корабля, механически вобравшего отрицательную кинетическую энергию, производимую поддерживающим полем. Перед тем как баржа рухнула на крышу прямо на головы несчастных, которые успели высадиться, солдат, находившихся на гибких сходнях, выбросило в пустоту. Взрыв снес верхнюю часть здания, и ударная волна настигла нас секундой позже. Самолет-диспетчер резко тряхнуло, но он выдержал. К несчастью, наша позиция вынудила три пушки прекратить стрельбу, и мятежники воспользовались неожиданной передышкой, чтобы развернуть свои батареи в нашем направлении. Рой «Акантов» ринулся на нас, их поисковые лазеры ослепляли любого, кто глянул бы в ту сторону. Движимый инстинктом, наш пилот резко набрал высоту, уходя от траектории ракет. Не поступи он так, меня давно бы уже не было в этом мире. Поэтому всю последовавшую бойню я наблюдал с высоты. Худшее зрелище за всю мою солдатскую жизнь.

Две наши позиции были одновременно поражены первым залпом. Одна из пушек схлопнулась при попадании, спрессовав всю материю в радиусе пятидесяти метров, и взорвалась при достижении критической массы. Другая не была задета напрямую, но лучше бы уж была. Ракета разрушила нижние этажи здания, на крыше которого она стояла, и взрыв перекосил весь дом. Крыша поднялась в воздух, потом накренилась вместе с вакуумной пушкой в тот самый момент, когда из нее производили выстрел. В тяжелом вооружении промежуток между пуском заряда и самим залпом достигает пяти секунд – столько времени требуется для аккумулирования энергии. Я понял, что следующий выстрел пойдет не в намеченную цель, когда увидел, как ее ствол чудовищно медленно отклоняется к левому флангу, точно в направлении линии наших батарей. Дальнейшее стало до ужаса логичным.

Раздался выстрел, который снес верхние этажи зданий слева, в том числе дома, где находилась ближайшая пушка. Но залп подобного типа, произведенный практически в упор, просто так не останавливается. Волна энергии продолжила свою траекторию, действуя как гигантский пробойник, и две наши другие позиции тоже были сметены. А та пушка, из которой произвели залп, сгинула вместе со всеми людьми, когда обрушилось здание.

За несколько секунд, словно в зловещей игре, мы потеряли еще одну баржу, пять пушек и, скорее всего, около четырехсот человек. Я был совершенно оглушен и растерян. Все мелькало вокруг на огромной скорости, и мне казалось, что я кружусь, как в кошмаре, и скоро разобьюсь о землю. Не знаю, сколько времени я пребывал в этом отупении, пока не услышал, что пилот кричит на меня, пытаясь вывести из ступора и получить приказания. Новые «Аканты» могли вылететь с секунды на секунду, и только еще ведущийся огонь из трех оставшихся пушек мог им помешать. Пилот третьей баржи, находясь в километре от места событий, без устали твердил, что не сможет долго оставаться в воздухе, поскольку из-за предыдущей встряски судно проявляет все бо́льшую неустойчивость. Я принял единственно возможное решение: запросил у штаба срочную эвакуацию.

От ответа оператора международного аэропорта у меня кровь застыла в жилах: и речи быть не может ни о какой эвакуации, пока задание не будет выполнено. Я был потрясен. Как далеко было все это от занятий по военной тактике в академии! Там нас учили во время сражения сохранять хладнокровие, чтобы принимать наилучшие решения при любых обстоятельствах, а здесь я с головой погрузился в хаос реального боя, где все реагировали истерично и в ущерб здравому смыслу.