Властелины Пограничья - [17]

- Даже муж?

- Нет, он не махнул, - улыбнулась Пенелопа, перебирая кудри ван Чеха на затылке, - Он беспокоится, но не понимает, что происходит. Да, и дома его не бывает почти. Он золотой человек, но я не думаю, что он одобрит мое стремление туда.

Мы все очень одиноки. В этом мире, почти нет людей, которые бы могли дать друг другу полноценное ощущение того, что "я не одна". Ты можешь. У тебя это хорошо получается. Жаль, я не могу дать этого тебе. Таких людей у каждого, если один есть, то повезло несказанно. У меня как-то не получается. Чужие люди дают понять, что я что-то значу, что я не одна, а родные… Тот, кто по душе мне родной человек, не может этого дать. Точнее, я не могу принять этого. А там, в Пограничье. Там все по-другому, там ты полноценен.

Доктор, замлевший слегка под спокойный голос Пенелопы и нежное шевеление на затылке, тяжело вздохнул.

- Ты разрываешься между желанием быть одной, и страхом одиночества, - сказал он.

- Есть и такое, - улыбнулась Пенелопа, - не принимай близко к сердцу. У каждого человека есть такой неразрешимый Гордиев узел. Я устала разрываться. Я ничего не умею делать наполовину. Если рубить, то все и сразу. Самоубийство не выход, мне нравится сам процесс жизни. Умирать не страшно, но неприятно. Я не хочу умирать. Я хочу избавиться от гнета. А теперь иди, Вальдемар, - она улыбнулась, - Можно звать тебя, Октео? Первое имя такое сложное.

Доктор растерялся.

- Я знаю, что называть вторым именем человека это очень интимный шаг, потому и спрашиваю разрешения. Заметил, моя мать и твой отец были тезками, - она отняла руку от ван Чеховых волос и задумалась.

- Зови, если так тебе больше нравится, - наконец-то решился доктор.

Он был в несколько сумеречном состоянии, слабо понимал, что здесь происходит.

- Хорошо, я обещаю не называть тебя так на людях и не называть слишком часто, - Пенелопа энергично встала, - А теперь по домам! Ты иди, а я уберусь.

Доктор все-таки помог Пенелопе убраться, и только убедившись, что она не намерена оставаться в клинике, пошел домой сам.

Глава 9.

Терапия у Бонни пошла интенсивнее. Девушка быстро избавлялась от своих страхов. Хотя внутренняя проблема все еще крепко сидела в ее душе. Она значительно продвигалась с каждым сеансом. Ван Чех воспрял сердцем. Не так уж он и бесталанен оказался.

Единственное, что его смущало, было поведение Бонни на утреннем обходе. Она была всегда бледнее обычного, будто бы напугана, а под глазами синие круги. На все расспросы она только отмахивалась. Днем старалась не спать. Для нее было характерно избегание сна из-за кошмара с пауком. Что-то там происходило, но доктор не мог добиться, чтобы Бонни что-то рассказала.

Наконец, через три недели ван Чех собрался с силами и решил попробовать применить гипноз. Первая попытка была неудачной. Бонни банально заснула от усталости до того как вошла в транс. Доктор сильно расстроился. Проведя простой сеанс гештальт-терапии, он пошел разыскивать Пенелопу.

Та нашлась в своем кабинете. Выглядела она значительно лучше. Не такая бледная, не такая нервная. Доктор вкратце изложил суть дела.

- Это странно, - задумчиво сказал она, - Такой видный мужчина, а гипнозом никак не овладеешь. Пойдем, троечник, покажу, как это надо делать.

По коридору Пенелопа еле поспевала за коллегой и пыталась говорить, но задыхалась.

- Да стой ты, Боже мой. Вальдемар, она у тебя там горит что ли? Вот привычка носиться, - Пенелопа одернула доктора за рукав.

Ван Чех резко затормозил и недоуменно на нее поглядел.

- Я всегда так хожу.

- Как ты ходишь, я знаю. Каждый вечер провожаешь меня. А сейчас ты несешься, как на пожар, - ворчливо ответила Пенелопа, - Так вот, мне только что пришла в голову мысль, а что, если тебе проводить с ней визуализацию? Гипноза там особого нет, гештальт свой используй, хоть целуйся с ним! Расшифровать труда не составит.

- Ну, толкования в зависимости от ситуации могут меняться. Все-таки пол и индивидуальные особенности никуда не денешь, - задумчиво возразил доктор.

- Ты споришь? - брови Пенелопы взлетели вверх.

- Я спорю? - в притворном ужасе воскликнул доктор, - Да, я спорю. Потому что не уверен.

- Ты, кажется, забыл, что я тебе говорила в самом начале, - ласково сказала Пенелопа. По спине доктора прошлись мурашки, - Так вот, дорогой мой, самое логичное, что я могу предложить тебе в этой ситуации, используй то, что получается у тебя лучше, чем рыпаться делать-то, что совсем не выходит. Ходов в человеческую душу много, осталось выбрать наиболее комфортный.

Доктор ничего не ответил, а задумался.

Бонни удивилась возвращению доктора, она как раз собиралась погулять.

- Нам с тобой придется еще немного пообщаться, - несколько мрачно начал доктор.

- Как скажете, - Бонни пожала плечами и села на стул.

Доктор прочистил горло. С визуализацией у него тоже было слабовато.

- Закрой глаза, Бонни.

- Я думаю, стоит начать с дорожки, - тихо шепнула Пенелопа.

- Ты стоишь на дороге, - ван Чех сконцентрировался на Бонни, голос его стал ниже, Бонни поежилась, как под теплым одеялом, - ты в самом начале пути. Оглянись назад, что там? Не говори. Просто запомни… Посмотри на дорогу… Запомни, какая она… Иди вперед, пока я не скажу. Иди вперед. Ты видишь препятствие. Запомни его, что это за препятствие, подумай, как ты преодолеешь его. Когда преодолеешь это препятствие, скажешь, - доктор не отрывал взгляда от Бонни, лицо девушки исказилось, она преодолевала как будто гладкую бетонную стену, а не обычное препятствие. Наконец, она тихо сказала: