Власть предыстории - [75]
Уравнительность как общечеловеческий идеал, работающий на уничтожение подлинных завоеваний духа, тех завоеваний, которых общество добилось за последние десятки тысяч лет, есть на самом деле антиидеал человека, сохранившийся в нашем сознании от давних времен предыстории. Строя сталинское уравнительное общество, мы двигались не «вперед, к светлому будущему», а назад, в темное царство палеоантропов.
Вот парадокс сознания: люди прочно и, казалось бы, навсегда забыли пратолпу. Но — нет! Она и предыстория, оказывается, живы, цепко держат нас своими паучьими лапами, исподволь навязывая идеалы, которые продолжают удерживаться в реальной истории, оказывая тем самым сильнейшее влияние на ее ход, на ее вектор.
Так, на наш взгляд, должна решаться проблема общечеловеческих идеалов красоты, нравственности, образа жизни.
Влияние предыстории на современность, как мы убедились, по прежнему велико. Оно не выдуманное, а реальное и обладает мощным полем воздействия. В связи с этим может возникнуть соблазн подчинить всю философию Истории идее дивергенции с палеоантропами, построив социологическую теорию на соотношении коллективизма и толповости, на колебаниях человеческой константы, на роли древнейшего ядра социальных явлений как незыблемых доминант Истории и т. д.
Представляется, что подобная социологическая гипотеза, при всей своей актуальности, будет неполна. Власть предыстории имеет срои пределы. Очевидно, что любое современное исследование Истории, Будущего, психики человека должно непременно опираться на фундамент предыстории. Ее концепция — по своим практическим последствиям — имеет глобально-историческое значение. И антропосоциогенез, конечно же, оставил глубочайшие следы в человеческой психике, в структурах сознания и общества. Но объяснять движение общества по извилистым путям прогресса и регресса лишь следовыми явлениями предыстории неправильно. Мало того, сама она, как и дивергенция людей и палеоантропов, подчинена более общим закономерностям движения и превращения сложных систем.
Взаимодействие подсистем общества, коллективов разных категорий обусловлено специфическими закономерностями, которые нашли свое отражение и в антропосоциогенезе. Теперь, зная их, можно вскрыть и подлинную динамику сложных систем вообще, то есть построить вариант общей теории систем, которая включала бы в себя не только закономерности антропосоциогенеза, но и остальных видов систем, какого бы характера они ни были.
Только создав такую теорию, можно выделить специфические закономерности, движущие социум, и адекватную социологическую концепцию, способную неискаженно отразить динамику исторического развития.
Но это уже тема иной книги.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Книга о философском потенциале творчества Пришвина, в основе которого – его дневники, создавалась по-пришвински, то есть отчасти в жанре дневника с характерной для него фрагментарной афористической прозой. Этот материал дополнен историко-философскими исследованиями темы. Автора особенно заинтересовало миропонимание Пришвина, достигшего полноты творческой силы как мыслителя. Поэтому в центре его внимания – поздние дневники Пришвина. Книга эта не обычное академическое литературоведческое исследование и даже не историко-философское применительно к истории литературы.
Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919), самый парадоксальный, бездонный и неожиданный русский мыслитель и литератор. Он широко известен как писатель, автор статей о судьбах России, о крупнейших русских философах, деятелях культуры. В настоящем сборнике представлены наиболее значительные его работы о Ф. Достоевском, К. Леонтьеве, Вл. Соловьеве, Н. Бердяеве, П. Флоренском и других русских мыслителях, их религиозно-философских, социальных и эстетических воззрениях.
Перед вами первая книга на русском языке, специально посвященная теме научно-философского осмысления терроризма смертников — одной из загадочных форм современного экстремизма. На основе аналитического обзора ключевых социологических и политологических теорий, сложившихся на Западе, и критики западной научной методологии предлагаются новые пути осмысления этого феномена (в контексте радикального ислама), в котором обнаруживаются некоторые метафизические и социокультурные причины цивилизационного порядка.
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.