Власть предыстории - [16]

Шрифт
Интервал

.

Существует несколько методов расконсервирования мускульных ресурсов человека. Замечено, что значительная часть мышечных потенций реализуется в состоянии аффекта, которое возникает в критических ситуациях. Мальчик, спасаясь от быка, перепрыгнул забор, который ему удалось преодолеть лишь взрослым. Во время землетрясения в Индии женщина приподняла весивший несколько центнеров обломок стены, придавивший ее ребенка. Во время пожара пожилая женщина вытащила из дома сундук с добром, а когда пожар кончился, не могла сдвинуть его с места и несколько взрослых сильных людей водворили сундук на место. Известную новеллу К. Чапека «Рекорд», где человек в сердцах метнул тяжелый камень так далеко, что превзошел мировой рекорд толкания ядра, можно считать в этом смысле документальной[56].

Аффект действительно способен частично растормозить мускульные резервы человеческого тела, хотя он же способен и вызвать их парализацию, воздействуя на психику отнюдь не адекватно критической ситуации[57]. Существует еще один способ расконсервации мышечных потенций человека — так называемые антропомаксимологические тренировки, когда спортсмену предлагается решать двигательные задачи на пределе его физических возможностей. Этот способ применяется тренерами и позволяет достигать реальных успехов, хотя, разумеется, приблизиться таким путем к пределу физических возможностей человека невозможно[58].

Известен, однако, третий способ, позволяющий вывести мускульные усилия из-под гнета тормозов и выявить дремлющую в человеке мощь, — это гипноз. Многие из нас наблюдали, наверное, коронный номер гипнотизеров, которые кладут человека затылком и пятками на спинки двух стульев. При этом он лежит ровно, словно доска. На него садятся зрители или сам гипнотизер, «доска» выдерживает их вес.

Влияние гипноза обнаружено не только в состоянии «сна», но и в бодрствующем человеке, когда «внушение стенического состояния повышало мышечную силу испытуемых на 30 процентов»[59]. Проделывались следующие опыты: человеку предлагалось поддерживать статические усилия «до отказа», пока он выдерживал нагрузку. В среднем время поддержания таких усилий составляло 66 секунд; в опытах с гипнозом—113 секунд. При жиме штанги работоспособность повышалась при гипнозе на 47 %, во время плавания вольным стилем на 100 метров результаты улучшились на 2.9 секунды[60].

Эти результаты приводят в недоумение. В самом деле, в пол-нош сознании, и управляемый собственным рассудком и волей человек едва достигает 60 % своих двигательных возможностей. Аффективное состояние, появляющееся в критических ситуациях, способно либо парализовать действия, либо дать определенный прирост усилий и скорости передвижения, не достигающий пределов физических возможностей. И лишь гипнотический «сон» создает условия для полного растормаживания мышечных ресурсов человека — не странно ли это? Не противоречит ли это всей логике борьбы за существование, которая требует именно растормаживания мышечных ресурсов в экстремальных ситуациях и по воле живого существа? С другой стороны, создается впечатление, что наши предки жили в состоянии гипноза, при котором «неосознанные психические процессы становятся максимально управляемыми. По-видимому, способность к гипнозу эволюционно сформировалась как особое состояние, при котором могут происходить наиболее глубокое и относительно быстрое усвоение предлагаемой информации, а также быстрая мобилизация творческой, физической и интеллектуальной активности»[61].

Сосуществование с миром «диких» животных, среди которых были очень опасные хищники, предъявляло гоминидам высокие запросы. Формирующееся человеческое общество с возникшей в нем войной и кровопролитиями требовало выявления всех физических возможностей человека. Чем же объяснить, что ни при каких обстоятельствах, кроме как при гипнозе, человек не в состоянии полностью использовать свои мышечные потенции? Этот парадоксальный фактор оказался скрытым покровом предыстории, мы не знаем, когда утеряли возможность передвигаться с максимально возможной быстротой, действовать с максимально возможной силой и мощью. Что привело к этой утрате?

Не существует и каких бы то ни было догадок на этот счет, если не считать следующей. Сторонники «трудовой» гипотезы полагают, что усовершенствование орудий труда и оружия уменьшило необходимое напряжение мускулов человека. Растущий уют его существования привел в постепенное равновесие его физическую природу, от «которой уже не требовалось чрезвычайного напряжения и проявления силы»[62].

Эта догадка не выдерживает критики. В самом деле, если дело обстояло именно так, то по мере развития орудийного арсенала должен был происходить регресс в физической конституции гоминид: мускулы — уменьшаться, кости — становиться тоньше, связки — слабее… Нерастормаживаемый ресурс должен был исчезнуть к моменту становления человека. Но за истекшие пять миллионов лет конституциональные особенности гоминид улучшались, увеличивался их вес и рост, наращивалась сила мышц. И в исторические времена этот процесс продолжается, сказываясь хотя бы в динамике спортивных рекордов. Весь опыт минувших тысячелетий свидетельствует, что не было таких времен, когда физическая мощь была бы гоминидам и людям лишней. Почему же возник механизм ее консервации, да еще такой странный, как гипноз? На все эти вопросы ответа нет, они составляют одну из сокровенных тайн предыстории.


Рекомендуем почитать
Постанархизм

Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.


Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.


Событие. Философское путешествие по концепту

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


От Достоевского до Бердяева. Размышления о судьбах России

Василий Васильевич Розанов (1856-1919), самый парадоксальный, бездонный и неожиданный русский мыслитель и литератор. Он широко известен как писатель, автор статей о судьбах России, о крупнейших русских философах, деятелях культуры. В настоящем сборнике представлены наиболее значительные его работы о Ф. Достоевском, К. Леонтьеве, Вл. Соловьеве, Н. Бердяеве, П. Флоренском и других русских мыслителях, их религиозно-философских, социальных и эстетических воззрениях.


Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Перед вами первая книга на русском языке, специально посвященная теме научно-философского осмысления терроризма смертников — одной из загадочных форм современного экстремизма. На основе аналитического обзора ключевых социологических и политологических теорий, сложившихся на Западе, и критики западной научной методологии предлагаются новые пути осмысления этого феномена (в контексте радикального ислама), в котором обнаруживаются некоторые метафизические и социокультурные причины цивилизационного порядка.


Магический Марксизм

Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.