Власть поцелуя - [38]

Дейзи взглянула на часы, когда в дверь постучали. Было четверть одиннадцатого. Интересно, кто мог прийти в такой час? Она нахмурилась.

Алекс посмотрел на сестру поверх журнала, который читал:

— Немного поздновато для гостей, тебе не кажется?

— Немного.

— Хочешь, чтобы я открыл?

— Думаю, я сама справлюсь. — Она поднялась. — Последние несколько лет я сама открываю дверь.

— Вот зараза, — пробормотал Алекс, переворачивая страницу.

Сердце Дейзи подпрыгнуло в груди, когда она открыла дверь и увидела на крыльце Эрика. Что он тут делает? Разве они не решили, что им больше не стоит видеться?

— Привет, — сказал он. — Знаю, уже поздно, то есть для тебя уже поздно, но… Я просто проходил мимо и решил поздороваться.

Она отступила в коридор.

— Проходи.

— Может, лучше ты выйдешь?

Дейзи обернулась на Алекса, который внимательно наблюдал за ней.

— Думаю, это хорошая идея. Алекс, — позвала она громко, — я ухожу.

— Сейчас?

— Да, сейчас. Не жди меня.

Прежде чем он успел возразить, она захлопнула за собой дверь.

— Так куда ты хочешь пойти?

— Куда угодно. В «Склеп». Просто погулять. Ко мне домой.

— Думаю, у тебя дома я провела достаточно времени, большое спасибо.

Эрик засмеялся, увлекая ее за дерево и обнимая. Иногда Дейзи была такой очаровательно чопорной, даже наивной. Это восхищало его даже больше чем ее невероятная природная сексуальность. Казалось она даже не подозревает, насколько красива и желанна.

— Я скучал по тебе, — хрипло промурлыкал он, накрывая ее губы своими.

Удовольствие разлилось по телу девушки сладостной теплой волной, обостряя все чувства. Она прижалась к нему, упиваясь его близостью, поражаясь, насколько естественно ее мягкость и его сила дополняют друг друга.

Он целовал ее снова и снова, их языки сплетались в первобытном танце страсти и соблазна. Его руки двигались вверх и вниз по ее спине, дразняще касались груди, а потом скользили вниз, к ягодицам, притягивая девушку ближе.

Дейзи тихо застонала. Еще мгновение она наслаждалась его поцелуем, затем оттолкнула вампира, опасаясь, что, если это продолжится, она просто толкнет его на траву и сделает это прямо здесь.

— Думаю, нам следует пройтись и остыть, — проговорила она задыхаясь. — Как считаешь?

— Мне кажется, ты не захочешь знать, что именно я считаю, — сухо ответил он.

— Эрик…

— Да, да. — Он взял ее за руку. — Идем.

Несколько минут они шли молча, затем вампир прервал молчание:

— Как твой брат?

— Прекрасно. Он ищет Риса.

— Правда? — Эрик хмыкнул. — На твоем месте я бы надеялся, что он его не найдет.

— Что ты имеешь в виду?

— Рис убьет его, — просто сказал Эрик. — Твой брат не первый, кто пытается уничтожить Риса. И погибнет, как и все остальные.

Дейзи похолодела.

— И многих охотников он убил?

— О да! Насколько мне известно, около двадцати, и это только за последние три-четыре года. Самое умное с твоей стороны — это посоветовать брату собрать вещи и уехать.

— Как будто он послушает.

Она заколебалась на мгновение, борясь с чувством вины.

— Ты знаешь, что кто-то назначил награду за голову Риса?

— Да, нам это известно.

— Что же мне делать? Алекс полон решимости получить эту награду. Он как питбуль, который уже вцепился во что-то. Стиснул зубы и не отпускает.

Эрик сжал ее руку.

— Звучит так, будто твой брат и Рис очень похожи.

— Я не могу позволить, чтобы он убил моего брата!

Алекс всегда был любимцем Дейзи. Именно к нему она бежала за утешением, когда Бобби Томсон обзывался в детском саду; именно он показал ей, как надувать пузыри из жвачки; именно он научил ее кататься на роликах. Став подростком, она доверяла только Алексу, зная, что он всегда на ее стороне.

— Детка, если твой брат найдет Риса, Рис его убьет, и ты никак не сможешь его остановить.

Они подошли к остановке. Дейзи подняла взгляд на Эрика, пытаясь заглянуть ему в глаза.

— А ты можешь?

— Не знаю.

Эрик помолчал. Иногда он задавался вопросом, смог бы он победить Риса в драке или нет. По правде говоря, он надеялся, что никогда этого не узнает.

— Он много значит для тебя, да?

— Алекс? Конечно. Он мой брат.

— Разумеется.

Порой ему трудно вспомнить, насколько тесными могут быть семейные узы. Эрик любил жену и детей, но с тех пор прошли века. Первое время после того, как его обратили, Эрик иногда наблюдал за другими семьями, терзая себя мыслями о том, чего лишился. Он стоял перед окнами, наблюдая, как родители собирают детей вокруг рождественской елки, как вырезают тыквы на День всех святых, красят яйца на Пасху. Ему было больно видеть, как матери укачивают детей, а отцы рассказывают на ночь истории.

Дейзи снова тронулась с места, и он поспешил за ней, подстраивая свои широкие шаги к ее.

— У тебя были братья или сестры? — после паузы спросила девушка.

— Нет. Мама часто говорила, что, кроме, меня, ей никто не нужен. Мне казалось, она больше не хочет детей из-за того, что я такой ужасный ребенок.

— Ты? Ужасный ребенок?

Было невозможно представить Эрика юным и дерзким. Он такой уверенный в себе, такой сильный. Легче вообразить его юным греческим богом, чем смертным юношей.

— Да, — улыбнулся он. — Полагаю, ужасным. Как-то я сжег конюшню, тренируясь вызывать огонь. И убил курицу, пытаясь превратить ее в утку…