Кейден Митчелл остановил Mercedes AMG на широкой круговой дороге у поместья семьи Митчеллов. В темноте ночи высокий особняк казался плохим предзнаменованием, его надменные четыре этажа потрепанного серого камня, вырисовывались на фоне пейзажа, как древний страж. Это был один из самых старых особняков в Лейк-Джордже, и он являлся непременным атрибутом ландшафта северной части штата Нью-Йорк. Лесной массив охватывал пятьсот акров и простирался за пределы ухоженной территории. Уединенный особняк в течение нескольких веков хранил тайны семьи Митчеллов, передавая их из поколения в поколение. Для него- одного из последних медведей-перевертышей по семейной линии, все произойдет намного раньше, чем он думал. Он был практически вымирающим видом. И чертовски давно не был дома. Крайне неудачно оказалось, что Кейду пришлось вернуться домой из-за своей бабушки, оказавшейся на смертном одре.
Он заглушил мотор и направился в сторону массивных дубовых дверей. Те распахнулась, и Кейд поприветствовал одного из сотрудников бабушки.
— Она ожидает вас, — сказал Джеффри.
Кейд быстро проворчал «спасибо», бросил сумку в холле, и направился вверх по лестнице.
Он слишком долго отсутствовал. Теперь Кейден чувствовал себя неуместно в этом доме, где прошло его детство. Бабушка была разочарована, когда он сказал, что устроился на работу в Сортиари — тайную организацию, которая управляла курсом Судьбы в течение многих тысячелетий. Она настаивала, что Сортиари нельзя было доверять. Считала, что члены этой организации порочили всех сверхъестественных существ, и что они будут пользоваться им, и избавятся от него в тот момент, когда Кейд перестанет быть им нужен. Его бабушка всегда была немного параноиком. Члены Сортиари, возможно, были эгоцентричными ублюдками, но большинство из них были такими же сверхъестественными существами, как Кейд.
Как перевертыш, Кейд не обладал магией, хотя некоторые члены организации магией владели. Кейд обходился грубой силой. Именно его сила и жестокость заставляли даже самого сильного мага прятаться. Кейд отвечал перед директором Сортиари, и ни перед кем более. Поручения его директора были столь же секретными, как и сама организация. Его услуги хорошо оплачивались, и не было ни одной души в сверхъестественном мире, которая не знала его и, соответственно, не боялась его.
Кейд быстро привык к власти и влиянию, которые он получить через свой союз с Сортиари, и не собирался покидать их ряды в ближайшее время. На самом деле, директор звонил ему на прошлой неделе с приказами и докладами в Лос-Анджелес, чтобы он ответил как можно скорее. Близилось что-то крупное, и они хотели, чтобы Кейд принял удар на себя. Однако семья была важнее потребностей Сортиари. Бабушка Кейда была единственной семьей, которую он оставил. Она воспитывала его. И он не собирался уходить, пока его семья нуждалась в нем.
Он повернул направо и оказался на втором этаже. В эти дни третий и четвертый этажи огромного особняка были свободны. Кейд был рад, что его бабушка решила переехать в одну из комнат ближе к первому этажу. Он очень не хотел думать о том, как она преодолевает всю эту лестницу. Несмотря на ее протесты, он действительно должен был поставить лифт…
Луэнн Митчелл была крепким орешком. Поэтому известие о ее болезни было гораздо сложнее принять. Оборотни не бессмертны, как и некоторые другие члены сверхъестественного сообщества, но они были сделаны из более прочного материала, чем большинство. Она всегда была такой энергичной, полной жизни. Этот неожиданный поворот стал шоком. У Кейда были очень хорошие связи. Он бы нашел способ ей помочь. Но сначала ему нужно было узнать, что, черт побери, случилось.
Кейден остановился в конце длинной прихожей и открыл дверь в самую южную спальню. Единственная прикроватная лампа освещала большое пространство, его бабушка лежала на огромной кровати под грудой одеял.
— Кейден? — Ее голос был мягким, но четким в тишине комнаты.
— Это я, бабуль. Как ты себя чувствуешь?
— Подойди поближе, малыш, и дай мне на тебя взглянуть. — Ее хитрый тон пристыдил бы любого волка, хотя Кейд знал не понаслышке, что матриарх семьи Митчеллов была гораздо крепче любого волчьего существа, разгуливающего по земле.
Его шаги были еле слышны на ковре, когда он пересекал комнату. Бабушка протянула руку, когда Кейд подошел к кровати, и он взял ее ладонь. Луэнн обхватила его крепкими пальцами и сжала, демонстрируя слишком много силы для женщины, лежащей на смертном одре.
Подозрение пробралось под кожу Кейда и заставило волоски на его руках встать дыбом. Бабушка изображала хрупкую беспомощность, похороненную под грудой одеял, но ее хватка говорила совсем о другом. Кейд осуждающе посмотрел на бабушку, поморщился и сжал челюсти.
— Как ты себя чувствуешь?
Ее веки медленно открылись, и темно-голубые глаза засверкали озорством. Ее тонкие губы изогнулись в улыбке.
— Как я скучала по тебе, мой мальчик. — в ее голосе не звучало ни нотки слабости. Кейд обратил внимание на звук открывающейся двери, и улыбка Луэнн стала шире. — И ты как раз вовремя.
