— Теперь, когда ты разрушила мой дом, тебе лучше?
— Да, спасибо, — солгала она.
Это было глупым и детским проявлением протеста, однако надо признать, что эти действия принесли ей некоторое облегчение. Теперь ее снедало чувство вины и стыда.
Он встал перед ее стулом.
— Ты понимаешь, что я могу заставить тебя сделать все, что захочу?
В ее глазах промелькнула тень страха. Она моргнула и сжала губы.
— Ты мне не веришь?
— Нет.
Он собрался с духом, наблюдая, как ее дерзкий взгляд становится опасливым, по мере того как сверхъестественная энергия заполняет комнату.
Дейзи зачарованно смотрела на вампира, когда его сила накрыла ее с головой. Волоски на ее руках встали дыбом, а вдоль позвоночника пробежала дрожь.
Обратившись прямо к ее разуму, Эрик приказал девушке встать, обнять его, прижать губы к его губам.
Сжав руками ее бедра, он тесно прижал к себе ее тело, одновременно целуя. Таким образом он давал ей понять, что она полностью в его власти. Когда она поняла, что полностью бессильна перед ним, он ослабил хватку и сделал шаг назад.
— Именно так, — сказал он. — Все, что я захочу. У тебя будет время поразмыслить над тем, что это значит, пока ты будешь убирать все, что натворила.
С пылающими от унижения щеками Дейзи отстранилась. Пока она убиралась, ее движения были прерывистыми, как у робота. Закончив наводить порядок в гостиной, она направилась в спальню для гостей.
Эрик упал на диван, положив одну руку на спинку и ругая себя за чересчур жесткие меры. Чего он пытался добиться, держа ее здесь против воли? И что собирался делать с ней дальше?
Дейзи просто кипела, стоя посреди его спальни, не зная, с чего начать уборку. Бормоча ругательства, которые заставили бы покраснеть даже ее отца, она принялась вешать одежду Эрика в шкаф. Сложно было не заметить, что покупал он лишь самое лучшее, будь то рубашки, брюки или свитера. Когда девушка взяла длинный черный плащ, похожий на тот, что всегда носил Дракула из фильмов, её ноздри защекотал его аромат. Аромат, противостоять которому невозможно.
Она сложила в ящик его нижнее белье, застелила постель и лишь после этого задалась вопросом, для чего же вампиру кровать — ведь спит он в гробу, стоящем в подвале.
В ванной она смыла зубную пасту с зеркала. Мог ли он видеть свое отражение? Согласно фильмам, у Дракулы не было отражения. Девушка не знала почему. Авторитеты ссылались на отсутствие души у вампиров, однако Дейзи так не считала. Как можно жить без души? А если все же это так, значит ли это, что душа покидает тело в момент обращения? И если да, то куда девается потом? Хотя, вероятно, душа лишь ненужный багаж для вампиров, которые не живут по-настоящему, а становятся немертвыми.
Тряхнув головой, она бросила в мусорное ведро расческу и зубную щетку Эрика. Забавно: она впервые задумалась о том, что вампиры, оказывается, чистят зубы. Может, поутру они страдают от могильного дыхания?
Не желая возвращаться в поле зрения Эрика, девушка плюхнулась на его кровать и задумалась о своем ближайшем будущем. Как он поступит с ней? Что бы там пи было у него на уме, Дейзи была уверена, что ей это не понравится. Хотя его поцелуи ей вполне нравились.
От одной мысли к ее щекам прилила краска. Его поцелуи должны были быть отвратительными, отталкивающими, так почему же они не такие? Или такие? Может, он использовал свои вампирские способности, смутил ее рассудок, и его поцелуи лишь казались приятными.
Ее передернуло при воспоминании о том, что ее мысли находились под контролем вампира. Это были ужасные мгновения. Она ощущала его в своей голове, слышала его команды, сопротивляться была не в состоянии.
«Я могу заставить тебя сделать все, что захочу».
Теперь эта мысль казалась устрашающей. Конечно, девушка не поверила, когда он сказал это. Но больше свою ошибку она не повторит. Когда она выберется отсюда — если выберется, — обязательно посоветуется с бабушкой. Нонни О’Доннелл — белая ведьма высшего ранга. Если кто-то и может сотворить заклинание, чтобы защитить сознание Дейзи от присутствия вампира, так это Нонни.
Дейзи вскочила с постели, когда Эрик появился на пороге.
Он окинул взглядом комнату.
— Надеюсь, ты доволен, хозяин.
Она добавила в голос столько сарказма, сколько смогла.
Взгляд Эрика остановился на ней, задержавшись на губах, медленно скользнул по груди и изгибу бедра.
— Мне бы больше понравилась кровать, если бы в ней была ты.
— Могу поспорить, что так и есть.
— Тебе бы тоже это понравилось, — заметил он, коварно ухмыляясь.
От этих слов ее сердце бешено заколотилось. Это угроза? Неужели он заставит ее подчиниться?
Эрик выругался про себя. Он не хотел напугать ее, но ему это удалось. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, словно застигнутый врасплох олененок.
Он слышал, как бьется ее сердце, и чувствовал запах страха на ее коже.
Вздохнув, он покачал головой:
— Я не причиню тебе вреда.
Сколько раз он уже произносил это?
— Ты должна понять, что я не могу отпустить тебя.
— Почему?
— Потому что ты знаешь, где я живу.
Он разговаривал с ней так, будто она малышка, которой нужно разжевывать даже самые простые вещи.
— Ни одна живая душа не знает этого.
