Власть - [101]

Словам Кристоса вторил согласный людской ропот. Я не знаю и не узнаю никогда, способствовали ли чары готовности народа к миру и отказу от насилия.

Я медленно разжала руку Эмми. Планы Нико менялись на глазах. Продолжи он требовать возмездия, слишком многие отвернулись бы от него и Красных колпаков.

Нико посмотрел за плечо Кристоса на постамент, где стояли Теодор и женщины, а потом бросил пристальный взгляд в мою сторону.

– Тогда Красные колпаки останутся здесь до конца. И не забывай, что это мы положили начало Революции.

Теодор напряженно, с каменным лицом смотрел куда-то поверх голов толпы. Как только был зачитан короткий приговор, я тут же направилась к жениху. Сомневаюсь, что кто-то из нас действительно расслышал роковые слова, хотя мы все знали загодя: измена, восстание против законов Галатии, смертная казнь.

Смерть была в каждом слове. Не знаю наверняка, но мне все мнится, что перед экзекуцией отец Теодора искал сына глазами, чтобы сказать ему последнее «прощай» – в речи перед повешением бывшему королю отказали.

Когда крышка люка открылась и приговоренные рухнули вниз, я зажмурилась. Против собственной воли я слышала скрип, грохот дерева, шум падающих тел. Толпа в едином порыве резко вздохнула и задержала дыхание. Теодор не издал ни звука, кроме тонкого сдавленного стона.

62

Недели, что последовали за казнью, мы провели в мирном труде. По всей столице вновь начали открываться предприятия; Совет нанял рабочих для восстановления дорог и зданий. Впервые за несколько месяцев в гавани появились корабли с грузами из южной Галатии, Объединенных Штатов и Фена.

Прошли городские выборы. К удивлению Теодора (но не моему), избрали Виолу, а кроме нее троих заслуженных Красных колпаков и книгопечатника с нервными кроличьими повадками и поразительно анархистскими взглядами.

– Нам необходим по меньшей мере один убежденный анархист, – заявил Кристос, когда мы собрались в зале Совета для приведения к присяге последних его членов. – Он печатал наши листовки еще в ту пору, когда мы были лишь Лигой рабочих.

– И только посмотрите, как далеко мы зашли, – со смешком заметила Аннетт.

– Виола прекрасно выглядит…

По такому случаю я сшила ей строгое платье. Пришлось работать по ночам при свете камина после трудового дня в лазарете, где я помогала Хеймишу и чародейкам.

Крой угольно-серого платья спереди напоминал мужской двубортный сюртук, но от талии переходил в длинные юбки. В приступе ностальгии я вспомнила розовый наряд, что Виола заказывала у меня в первый раз. Мы и правда очень далеко зашли.

– Поговорим? – Нико хмуро посмотрел на меня. Он подошел слишком близко, и я почувствовала себя неловко. – Наедине.

Он бросил взгляд на Теодора и Кристоса. Те беседовали с Морисом Форрестом и Хеймишем Оглторпом.

Я замерла. Аннетт тут же подошла ко мне в стремлении защитить. И хотя наш адмирал избегала носить свой форменный меч, я знала, что под юбками у нее спрятан морской кортик. Я успокаивающе похлопала ее по руке.

– Боюсь, здесь сложно найти уединение. – Я кивнула в сторону оконной ниши.

Та была не занята, хотя поблизости советники рассматривали карту южных портов Галатии.

– Это лучшее, что я могу тебе предложить.

– Очень хорошо. – Нико направился к окну, а затем, не успела я даже сообразить, чего он хочет, резко повернулся ко мне. – Я знаю, что это все ты!

Я отпрянула, испугавшись огня, который горел в его глазах.

– Что я?

– Ты знаешь, черт побери! Это все твоя проклятая магия.

Я с усилием сглотнула, вспомнив, какую плотную сеть чар набросила на толпу во время экзекуции. Я ждала, что рано или поздно кто-нибудь, умеющий видеть волшебный свет, расскажет об этом Нико, и боялась его гнева.

– Моя магия?

– А как еще могли избрать эту аристократическую суку, если не с твоей помощью?

Страх лопнул подобно мыльному пузырю, и я чуть не рассмеялась, но потом опомнилась. Не важно, что я не использовала свои способности с целью повлиять на результаты выборов. Нико верил в обратное. И если верил он, кто угодно мог подумать так же.

– Я ничего не делала, Нико. Она добилась всего сама.

– Чушь собачья! – потряс головой Нико. – Вранье. Ты можешь делать все, что хочешь, заставлять людей без их ведома делать всякое…

– Ничего такого я не умею, – огрызнулась я. Однако не стоило забывать о серафских методах чародейства. Их колдуны способны подчинять людей своему влиянию. Каким-то непостижимым образом на площади Фонтанов я отвратила толпу от мыслей о насилии. – А даже если б умела, такого делать не стала бы.

– Не желаю слушать очередные бредни. Позволь тебя просто предупредить: больше я подобного не потерплю. Я выясню, как ты это делаешь, и положу твоему колдовству конец.

Расправив плечи, я строго посмотрела на Нико.

– Виола получила место честным путем. В точности как три Красных колпака и анархист.

– Болтай что угодно. Но только попробуй помешать выборам правителей. Если твой аристократишка займет законное место одного из наших людей…

– Если это произойдет, то лишь потому, что Совет считает Теодора лучшим правителем, который будет действовать в интересах народа! – Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Кроме того, знай – я не могу заставить людей поступать согласно моей воле. Чары не так работают, особенно это касается выборов.