Власть мертвых - [30]

– Поедем обратно – заглянем к шиберу знакомому. Пробьем твой шварц-вайс по базе – может, это липа голимая. Лучше такие корки особо не светить. А русский паспорт твой где, по которому ты в Шенген приехал?

– В сейфе, в гостинице в Женеве, – соврал Игорь, понимая, что Борис тоже слышит неуверенность в его голосе.

В этот день они выбрались в местный зоопарк посмотреть шоу дрессированных дельфинов. Вокруг было много детей с родителями, и Борис тоже взялся сюсюкать с Игорем, изображая хлопотливую мамашу. Он устроил целое представление, покупая мороженое и лимонад, подвязывая Игорю салфетку, заботливо вытирая его рот платком, не забывая выпытывать подробности отношений с выдуманным дипломатом, которого уже окрестил «бабусей».

Как они познакомились? Сколько раз он расплачивался за паспорт и что чувствовал, когда его слюнявила и щупала «больная старушка»? Что «бабуся» от него хотела, отдаться по-женски или взять по-мужски?

Морской парк был устроен почти как тот, где Игорь когда-то побывал с Георгием в разгар зимы, на острове Тенерифе. Воспоминания еще отзывались болью, и в какой-то момент Игорь перестал скрывать досаду, односложно отвечая на бесцеремонные расспросы и отказываясь поддерживать глупую игру Бориса в дочки-матери. Но тот не унимался, и все закончилось ссорой. Они разошлись по разным дорожкам парка, Игорь забрел к вольерам, где свистели, скрипели, кричали, заливисто чирикали попугаи. Он не сомневался, что Борис скоро отыщет его, и, пользуясь минутой, позвонил Бяшке.

Приятель выслушал новости без всякого интереса, в ответ только сообщил, что Китаец спрашивал о нем, выведывал подробности смерти Майкла. Про Измайлова Бяшка ничего не знал.

Борис поджидал у выхода из парка, у пруда с декоративными рыбами. Он все еще изображал обиду, всю дорогу в Ниццу они молчали, но за ужином помирились, выпили на двоих больше литра одурманивающего местного вина и вернулись номер, разморенные жарой и усталостью. Борис, не раздеваясь, повалился на постель. Игорь тоже лег и почти сразу переместился в реальность еще одного химерического сна. Маленький белый человек-личинка Майкл плавал за стеной аквариума среди гигантских медлительных акул. Он размахивал крошечными руками, открывал рот, но толща воды поглощала звуки. Игорь чувствовал, что должен позвать на помощь, найти служителей, разбить стекло, чтобы вызволить пленника, но не мог двинуться с места. Наконец, перед самым пробуждением, он отчетливо расслышал стишок, который прошептал ему на ухо Коваль: «В детстве каждого ребенка на столе должна быть рыба, если ты ее не видишь, значит, рыба – это ты».

Борис спал рядом, привалившись животом, его дыхание было горячим и несвежим. Осторожно, чтобы не разбудить его, Игорь выбрался из кровати. Как был, в одних шортах, вышел на балкон.

Ночь снова была безветренной и душной. Пять или шесть «дежурных» собрались вокруг припаркованной машины, трое залезли в салон, двое пританцовывали на месте, по очереди прихлебывая пиво из одной жестяной банки. Еще один подошел, сразу расстегнул джинсы и облил высокой струей колеса и дверь, не обращая внимания на возмущенные и насмешливые возгласы.

Звезды мерцали ярко, полная луна поднималась на свой престол; ее диск был прозрачно-бледным, как цветок под названием «наркотический нарцисс», который здесь выращивали целыми полями для парфюмерного производства. «Гармония сфер», – вспомнил Игорь. Кому сейчас Измайлов рассказывает про древних астрономов?..

Борис шагнул из темноты, обхватил сзади за шею, шутливо сдавил.

– Чего ты, куды втик?

– Курить, – ответил Игорь, высвобождаясь из его потных объятий.

– А мы заскучили. Я и мистер Вкусняшка. Мистер Биг Тейсти грустит.

Борис распахнул полы халата. Его мужской орган и в самом деле напоминал грустно повисший нос какого-то одинокого существа.

– Повитайся с ним. – Борис притянул к себе руку Игоря, заставил коснуться гениталий, теплых и неприятно липких. – Полоскотай своими пальчиками.

В ответ на пожатие член шевельнулся, ободрился, начал кивать, покачиваясь, словно приветствовал в ответ. Тогда Борис придвинулся совсем близко и утробно проурчал, обдавая перегаром:

– Вин закоханый, як Ромео. Хоче поцелунок на балконе.

Игорь вдруг почувствовал неприязнь к этому некрасивому, нечистоплотному, а главное, чужому и фальшивому человеку.

– Что-то он слишком много хочет, твой приятель.

– Це не богато. Вставай на коленки и пососи.

Чувствуя, как щеки мгновенно заливаются краской, Игорь отпрянул. Но Борис преградил ему дорогу в комнату. Оттесняя к стене, он по-собачьи вытягивал губы и бормотал:

– Давай, серденько, в гланды, как хорошая шлюха. Ты ж умеешь. Я ж все про тебя знаю, куренок ты дурной…

Игорь почувствовал, как во рту пересохло, а по спине холодным слизнем скользнула струйка пота.

– Что ты знаешь?

Взгляд Бориса на секунду сделался брезгливым, незнакомым – настоящим. Но тут же он спохватился, собрал лицо в щенячьи складки.

– Знаю, что надо слушать мамочку, и будет добре…

Игорь с силой оттолкнул его. Заперся в ванной, включил воду.

Сердце билось тяжело и быстро. Он чувствовал себя словно путник, который в темноте сбился с дороги, остановился закурить и вдруг, чиркнув спичкой, обнаружил, что стоит на краю обрыва. Теперь он был почти уверен, что Борис не случайно появился в его жизни. Закрыв глаза, он вспомнил слова Майкла, которые слышал во сне.